"Евгений Андреевич Салиас. Аракчеевский подкидыш " - читать интересную книгу автора

подобострастно, выговорил:
- Господин аптекарь, позвольте мне малость горчицы для горчичника.
Аптекарский помощник, приготовлявший какое-то лекарство, отозвался
тихим, ленивым, отчасти сонным голосом:
- Присядьте.
Незнакомец сел на скамейке поодаль от сидевших на ней и спиной к свету.
Молодой малый продолжал свое дело тихо, неспеша. Очевидно, что сон сильно
клонил его, так как он зевал не переставая, причем отчаянно завывал, изредка
приговаривая:
- Ах, пропади ты! О-ох, идолы!
По движениям молодого малого, по опущенным глазам, поникнутой на бок
голове, по всему лицу, было видно, что он не только находится в полусонном
состоянии, но отчасти изнурен бессонницей. Прошло минуты две полной тишины,
которую только нарушал аптекарь, то зевая, то постукивая чашечками или гремя
пузырьками. Но он не глядел никуда и не спускал глаз с тех предметов,
которые были у него в руках.
Чернобородый в очках внимательно, пытливо и упорно разглядывал малого
и, быть может, этот долгий и пристальный взгляд магнетически заставил,
наконец, аптекарского помощника поднять на незнакомца глаза.
- Снимите картуз! - промычал он апатично и снова опуская тотчас же
глаза на работу.
- Вы это мне-с? - отозвался незнакомец.
- А то кому же? Я что ли в картузе?
- А почему же мне снимать его?
- Первое, потому, что здесь, вон видите, святая икона в углу, а второе,
потому, что здесь - графская аптека. Сюда нельзя влезать, как в кабак.
Незнакомец не двигался и очевидно затруднялся исполнить данный совет.
Прошла минута, молодой малый продолжал стряпать, затем снова поднял глаза и
приостановился работать.
- Вы что же, господин, на русском наречии не понимаете? Вам сказано:
снимите картуз. А не желаете, я вас попрошу вон и никакой горчицы вам не
дам.
Незнакомец нехотя снял картуз и покосился на всех.
- На вот, - прибавил аптекарь, подавая крестьянке пузырек с лекарством.
- Как же с им быть-то, родненький? - спросила баба. - В нутро его.
Пить? Аль мазаться?
Аптекарь терпеливо растолковывал женщине, как принимать лекарство. Баба
оказалась совсем несообразительная. Раза три принимался он объяснять и,
наконец, растолковал.
- Спасибо, родненький, - поклонилась женщина. - А то, ведь, лекарство
возьмешь, а как с ним быть не знаешь. Вон у меня в прошлом годе тетка Арина
чуть не померла. Дали ей тутотка мазь, а она ею облопалась.
- От того все это, что вы дуры, - произнес аптекарь добродушно.
- Мы-то дуры, да больно сердит Густав Иванович. Сунет в рыло посудинку
и гонит вон, а пояснить не хочет. Не время, вишь. Спасибо тебе! Стало быть,
через кажинные шесть часов?
- Да ты брось, баушка, часы-то, - уже нетерпеливо произнес молодой
малый. - Какие у вас часы. Нешто вы это можете знать. Ты дай ей поутру, дай
среди дня, да дай вечером.
- Можно тоже и ночью?