"Эмилио Сальгари. Гибель Карфагена [И]" - читать интересную книгу автора

- Да, я был далеко отсюда. И я часто думал о тебе, Фульвия. Вспоминал
ваш домик, где спасся от плена и смерти. песни, которые ты распевала, твой
полудетский лепет...
Вдруг Хирам замолчал. Не обращая внимания на страстно прислушивающуюся
к каждому слову девушку, он поднял голову и стал всматриваться в ночную
тьму.
- Голубь! - воскликнул он, вскакивая. - Наконец-то! Хирам бросился
на кос гемиолы, над которым уже вился, готовясь опуститься, белоснежный
голубь. Через минуту птица была уже в руках Хирама. Это был прекрасный
почтовый голубь, который спокойно и безбоязненно дался Хираму в руки.
- Сидон! Огня! --кричал гортатору Хирам, нежно целуя птицу в головку и
гладя ее, как ребенка. - С письмом! Быстрее!
Гортатор принес глиняную лампадку. При ее свете Хирам развернул снятый
с голубя кусок тонкого пергамента, на котором острой иглой были нацарапаны
иероглифы.
Пробежав письмо, Хирам побледнел.
- О боги! - прошептал он дрожащими губами. - Я ее потерял! Через три
дня она станет женой другого. Сидон! Можно ли вполне положиться на моих
нумидийцев?
- На жизнь и на смерть, господин! Их выбирал я, - ответил гортатор
уверенно и спокойно.
- Если даже... если даже я пошлю их в бой против Карфагена?
Улыбка мелькнула на губах гортатора.
- Против торгашей, которые за золото покупают кровь воинов? Посылай
нас, господин, и ты увидишь, как бьются люди не из-за любви к золоту, а из
любви к тебе! Но что задумал ты? Посвяти меня в свои планы. Может, мы
похитим ту, которой отдано твое сердце, из дома ее мужа, какого-нибудь
изнеженного потомка гордых торгашей, сразу после свадебного пира? Или ты
думаешь оспаривать права на нее прямо сейчас, напав на дом ее отца,
трусливого патриция, презирающего всех, кто умеет владеть мечом?
- Завтра она будет ждать меня! - не отвечая на вопросы гортатора,
пробормотал Хирам. - Я был бы презренным трусом, если бы не поспешил на
зов, даже если это будет грозить мне гибелью. Увидеть ее, сказать ей два
слова, а там хоть смерть...
- О ком говоришь ты? - прозвучал голос Фульвии.
- Об одной карфагенской девушке, дитя.
- Ты... ты любишь ее? - криком боли сорвались слова с губ пленницы.
Но Хирам не успел ответить. В нескольких шагах от гемиолы, на берегу
среди камней и ящиков, вдруг насмешливо прозвучали слова чьей-то песни:
Кто верит, тот будет жестоко обманут...
Смеется ли? После заплачет...
- Фегор! - испуганно вскрикнула Фульвия, задрожав всем телом. --
Шпион! Шпион Совета Ста Четырех! Мы погибли!
- Еще нет! - отозвался Хирам. - Он не мог подслушать нас, но он
рыщет тут, и... эту гадину надо раздавить, Сидон! Подай лук и стрелы!
А через секунду в воздухе послышался характерный свист летящей стрелы,
а вслед за ним крик ярости и боли.
- Попал! - сказал Хирам, опуская лук. - Сидон! Пойди, прикончи
ядовитую змею, ползающую вокруг нашего убежища.
Гортатор бросился на берег.