"Саки (Гектор Хью Манро). Животное, чересчур животное" - читать интересную книгу автораредакционным мозгом и деловыми отделами газеты, сардонически охарактеризовал
эту новую отчужденность словами "как в Ярканде". Большинство репортеров и младших редакторов, кажется, были деспотически уволены сразу после возвращения, на их место по объявлению набрали новых сотрудников. Для них редактор и его непосредственные подчиненные остались незримыми деятелями, передающими свои инструкции исключительно посредством кратких машинописных заметок. Нечто таинственное, тибетское и запретное пришло на смену людской толчее и демократической простоте тех дней, которые предшествовали странствиям, то же самое ощущали люди, которые пытались привлечь вернувшихся странников в общество. Самые блестящие хозяйки Лондона двадцатого столетия метали жемчуг своего гостеприимства в безразличное корыто редакционного почтового ящика; казалось, ничто, за исключением монаршей воли, не сможет освободить отшельников от данного обета уединения. Люди начали недоброжелательно рассуждать о воздействии высот и восточной атмосферы на умы и характеры, непривычные к такой роскоши. Яркандская манера стала не слишком популярна. - А содержание газеты, - уточнил племянник, - оно отражало влияние нового стиля? - Ах, - сказал сэр Лалворт, - это было по-настоящему захватывающе. В статьях о домашних делах, общественных вопросах и обычных повседневных событиях не появилось значительных изменений. Некая восточная небрежность, казалось, угнездилась в редакционном отделе, и возможно, стала заметна усталость, вполне естественная в работе людей, которые только что возвратились из довольно-таки напряженной поездки. Прежний уровень мастерства едва ли поддерживался, но во всяком случае иностранных дел произошли невероятные перемены. Появлялись тупые, жестокие, откровенные статьи, написанные в таком стиле, который превращал осенние маневры шести великих держав в мобилизации. Независимо от того, что "Дейли интеллидженсер" узнал на Востоке, искусства дипломатической двусмысленности он явно не приобрел. Люди с улицы наслаждались этими статьями и покупали газету, на которую не обращали внимания прежде; люди с Даунинг-стрит смотрели на это дело совершенно иначе. Министр иностранных дел, который до настоящего времени считался довольно сдержанным человеком, стал чересчур общительным, непрерывно выражая отрицательные чувства, которые он испытывал к руководству "Дейли интеллидженсер"; и в один прекрасный день правительство пришло к выводу, что следует принять определенные и решительные меры. Депутация, состоявшая из премьер-министра, министра иностранных дел, четырех ведущих финансистов и известного своим великолепием нон-конформиста, приблизилась к офису газеты. У двери, ведущей в редакционный отдел, путь ей преградил возбужденный, но непокорный рассыльный. - Вы не можете видеть редактора и никого из сотрудников, - объявил он. - Мы настаиваем на том, чтобы увидеть редактора или какое-то ответственное лицо, - сказал премьер-министр, и депутация двинулась вперед. Мальчик говорил правду; внутри никого не обнаружили. Во всех комнатах не было ни единого живого существа. - Но где же редактор? Или приглашенный редактор? Или колумнист? Где вообще все? В ответе на этот шквал вопросов мальчик открыл шкаф и вытащил странно |
|
|