"Дороти Сейерс. Кто ты? ("Питер Вимси" #1)" - читать интересную книгу автора

одиннадцатого. А когда допросили Глэдис Хоррокс, то выяснилось, что он
приехал без четверти двенадцать. Когда Фиппса попросили объяснить это
обстоятельство, он стал заикаться и запинаться, но потом сказал, будто
опоздал на поезд. Сагг навел справки и выяснил, что он в десять часов
оставил чемодан в камере хранения. Опять допросили Фиппса. Он, запинаясь,
признался, что встретил друга и погулял пару часов, короче говоря, он не
может объяснить, где был и что делал, почему не сразу отправился домой и
откуда у него синяк на лбу. На самом деле не может объяснить. Опять
допросили Глэдис Хоррокс. На этот раз она сказала, что Фиппс был дома в
половине одиннадцатого. Будто бы она не слышала, как он вошел. А почему не
слышала? Этого она не знает. И не знает, почему в первый раз сказала, будто
слышала, как он вошел. Ну, девушка расплакалась. А противоречия в показаниях
на лицо. Возникли подозрения. Вот их обоих и арестовали.
- Все очень неприятно, дорогой, и не совсем прилично, - заметила
герцогиня. - А ведь бедняжка мистер Фиппс очень-очень дорожит приличиями.
- Хотелось бы знать, что с ним произошло, - задумчиво произнес лорд
Питер. - Не думаю, чтобы он был причастен к преступлению. К тому же, тот
человек умер гораздо раньше - за день-два, не меньше. Хотя никто особенно не
полагается на мнение патологоанатома. Вот тебе и проблема.
- Ужасно интересно, дорогой. Мне очень жаль несчастного сэра Рувима.
Надо написать леди Леви. Знаешь, дорогой, мы с ней познакомились в Гемпшире,
когда она была совсем молоденькой. Тогда ее звали Кристиной Форд, и я помню
какой был ужасный скандал, когда она вышла замуж за еврея. Тогда он еще не
имел своих богатств и нефтяного бизнеса в Америке. Родители хотели, чтобы
она стала женой Джулиана Фрика, который быстро шел в гору, да и приходился
им дальним родственником. Но она влюбилась в мистера Леви и убежала с ним.
Он был очень красивым тогда, знаешь, по-восточному красивым, но совсем
нищим, и Форды не хотели смириться с его религией. Теперь мы все евреи, да и
тогда они вряд ли стали бы особенно противиться дочери, если бы он
прикинулся кем-нибудь еще, как мистер Симонс, с которым мы познакомились у
миссис Порчестер и который всегда говорит, что нос ему достался от
итальянцев эпохи Возрождения и сам он ведет свой род от La Bella Siтoпetta.
Глупо, правда? Конечно же, ему никто не верит. Я знаю, многие евреи -
хорошие люди, и лично мне нравится, что они люди верующие, хотя, им,
наверное, не очень удобно тут со своими обычаями - с субботой, обрезанием,
зависимостью от луны - и со своими мясными продуктами, которые так трудно
называются, что я никак не могу запомнить. К тому же, им нельзя есть бекон
на завтрак. И все же, коли так получилось, девочка правильно поступила,
когда вышла за него замуж, ведь она любила его, хотя, наверно, юный Фрик был
искренне предан ей. Они и теперь большие друзья. Собственно, никакой
помолвки не было, но ее отец одобрительно относился к чувствам Фрика,
который потом так и не женился. Тебе ведь известно, что он живет совсем один
в большом доме рядом с больницей, хотя он очень богат и заслужил всякие
почести. Многие хотели бы заполучить его, например, леди Мэйнверинг пыталась
женить его на своей старшей дочери, хотя, помнится, я говорила ей, что
хирурга вряд ли проведешь искусственными выпуклостями... Ему ничего не стоит
выяснить правду.
- По-видимому, у леди Леви талант привораживать мужчин. Вот и Леви
называли Зеленым Недотрогой.
- Ты прав, дорогой. Она была прелестной девочкой, и, говорят, дочь вся