"Игорь Сахновский. Человек, который знал все" - читать интересную книгу автора

" - Видите ли, - отвечал Фальтер, - в Индокитае, при розыгрыше лотереи,
номера вытягивает обезьяна. Этой обезьяной оказался я. Другой образ: в
стране честных людей у берега был пришвартован ялик, никому не
принадлежавший; но никто не знал, что он никому не принадлежит; мнимая же
его принадлежность кому-то делала его невидимым для всех. Я случайно в него
сел".
Довольный экспериментатор усложнял задачу - выбирал сто лет не читанную
книгу (когда-то громкое восхищение этим романом было частью обязательной
школьной программы) и наугад "заказывал" номер страницы, интересуясь ее
содержимым. В тот же миг его бедный разум засевали какие-то пыльные аграрные
показатели:
"По плану площадь весенней пахоты в Гремячем Логу должна была составить
в этом году 472 гектара, из них 110 - целины. Под зябь осенью было
вспахано - еще единоличным порядком - 643 гектара, озимого жита посеяно 210
гектаров. Общую посевную площадь предполагалось разбить по хлебным и
масличным культурам следующим порядком: пшеницы - 667 гектаров, жита -210,
ячменя - 108, овса -
50, проса - 65, кукурузы - 167, подсолнуха - 45, конопли - 13. Итого
- 1325 гектаров плюс 91 гектар отведенной под бахчи песчаной земли..."
Затем он утыкался в желтоватую страницу - и не верил своим глазам.
В конце концов, отойдя от шкафа, Безукладников изволил
полюбопытствовать, сколько денег в его распоряжении. Нельзя сказать, что это
был чисто спортивный интерес: последний раз он ел в больнице утреннюю кашу.
Точный размер наличных финансов - 13 рублей 81 копейка - Александр
Платонович выяснил, не открывая кошелька. Однако, тихо надеясь на ошибку,
открыл и пересчитал. Тринадцать восемьдесят одна. Этой суммы не хватило бы
даже на скромный ужин в соседней пельменной.
Он вовремя вспомнил, что в холодильнике оставалось несколько сиротливых
яиц и удручающе пожилой маргарин.
(Эпизод с яйцами Безукладников рассказывал мне с особым комическим
энтузиазмом, давясь нервными смешками. Вообще смех у него был странный,
похожий на маскируемые приступы астмы. Смеясь, он как будто страшился
одновременно двух вещей - сболтнуть лишнего и задохнуться.)
Прежде чем проникнуть в холодильник, голодный естествоиспытатель
мысленно осведомился, сколько яиц ему сейчас предстоит съесть. Выходило
огорчительно мало - всего два. Насвистывая и перевирая того же Моцарта, он
приоткрыл дверцу и осекся. Яиц в холодильнике было три.
- Ага! - вскричал Безукладников с таким злорадством, словно засек
прокол в манипуляциях факира. Не прошло и полминуты, как он выронил и
вдребезги раскокал об пол одно яйцо. В результате ему все-таки пришлось
довольствоваться двуглазой яичницей, как назло еще и подгоревшей.
...Вечер прошел в мучительстве от непрошеной ревности и закончился
леденящей новостью.
Как ни запрещал себе Александр Платонович заглядывать в теперешнюю
личную жизнь Ирины - он не сумел отказаться, и счастливее от этого он точно
не стал. Теперь он знал, что его единственная желанная умница, его
"дурочка", его "слоник", его ненаглядная "синичка" и "белочка", лежа в одной
постели с Сергеем Юрьевичем, выдыхает горячим шепотом те же самые
драгоценные слова, которые были навсегда подарены ему, Безукладникову, и так
же беспомощно стонет в блаженстве, и тому подобное. Что, впрочем, не мешает