"Святослав Владимирович Сахарнов. Рассказы о животных " - читать интересную книгу автора

извивается. Баклану нырнуть на десять метров ничего не стоит. Несколько
минут пробыть под водой - для него пустяк... И ещё о чайках, - говорит
Михтарьянц. - Не удивляйтесь - самые странные и самые ленивые птицы.
Недаром их морскими воронами да побирушками называют. Никакой падалью не
брезгуют. Видели, что делается у рыбоконсервных заводов? Их там туча!
Крик, гвалт, из-за каждого кусочка драка. Чайкам что чешуя, что кусочек
кожи, что кишки - всё равно. Недаром теперь многие чайки переселились в
города. Я их называю помоечными чайками.
- Ну, за что вы их так! - говорю я. - Чайка - птица красивая, не
глупая.
- Умная, - соглашается Эля. - Не видели, как она с морскими ежами
рассправляется? Еж колючий, в известковой броне. Чайка заприметит одного -
скажем, в море отлив и он в луже, обсох, - на лету клювом за колючку
подцепит - и вверх. Поднимется, пролетая над берегом, разожмёт клюв, ёж с
высоты об камень - бряк! Иглы вдребезги. А чайка уже тут как тут. Села
рядом, лапой перевернула - и давай клевать.
Умная птица, но злая и хищная!


ЧАЙКА

Надо мной с диким криком парила серая чайка. Она то взмывала вверх,
то пикировала, едва не ударяя крыльями. С ней то и дело случалась медвежья
болезнь - все плечи и спина у меня были забрызганы белой зловонной
жидкостью. От такого крика мог переполошиться весь птичий базар. Но птицы
не обращали на неё никакого внимания.
В чём дело?
Я сделал шаг - и из-под ноги с хриплым писком вывалился огромный, с
курицу, птенец. Он был серый, покрыт пухом, не умел летать, скользил по
камням, проваливался и истошно орал.
Так вот отчего беспокоилась чайка - это была его мать! И вот почему
не обращали на нас внимания остальные птицы - разберётесь, мол, сами!


ПРИМУС

Вещи Михтарьянц мы перенесли к шлюпке. Только не сумели снять
палатку - она была намертво прикреплена к стальным штырям, вбитым в
камень. Такую не сорвёт даже зимний шторм!
Мы волокли, переставляли с камня на камень ящики, пустые баки из-под
воды, спустили тюк, перебросали из рук в руки разную мелочь. И вдруг со
звоном упал и покатился примус. Эля за ним - да куда там! С камня на
камень - и в океан. Бульк!
Мы уложили всё в шлюпку, отвязали конец и, торопливо гребя, отошли от
берега.
- Жаль мне его, - сказала вдруг Михтарьянц. Я понял, что это она про
примус. - В городах мы отвыкли от него. Газ да электричество. А ведь он
был у меня как товарищ. Разговорчивый такой!
Я представил себе: май, по океану носит сахарные ломкие льдины. То и
дело находит туман. А в крошечной палатке около тёплого подрагивающего