"Святослав Владимирович Сахарнов. Трепанголовы " - читать интересную книгу автора

Однако мне послышалось, что он сказал слово "ушёл".
- Кто ушёл? - всполошился я.
Шапулин не ответил.
И вдруг метрах в десяти от катера забурлило. Пробив медным шлемом
воду, показался водолаз. На зелёной его рубахе извивалось что-то красное,
бесформенное, ногастое.
- Осьминог! - завопил я. - Осьминог!
На палубу выскочили Телеев, Дед, Жаботинский.
Мы стали подтягивать водолаза к борту.
Он стукнулся шлемом о катер.
- Осторожно! - закричал я.
Про фотоаппарат, заряженный чудесной цветной плёнкой, я забыл. Он
болтался у меня на шее, как маятник, а я то бросался тащить водолаза, то
хватался за осьминога. Осьминогу не хотелось на катер. Он присасывался к
борту, к водолазному шлему, к лесенке.
Мы отлепляли его, тащили, кричали.
Наконец Шапулина вместе с осьминогом перевалили через борт.
Осьминог отпустил водолаза и шлёпнулся на доски.
Он был испуганный, красный. Шумно всосав в себя воздух, сгорбился и
стал раздуваться, расти вверх. Розовые ноги с белыми кольцами-присосками
укорачивались.
Жаботинский выкатил из трюма пустую бочку.
Мы подняли и посадили в неё осьминога. Он зашипел. Из-под крайнего
щупальца у него торчала белая трубка. Она то сжималась, то раздувалась.
Через неё осьминог дышал, выпускал воздух.
Бочку налили до краёв. Осьминог всплыл, затем снова опустился на дно
и там застыл, испуганно тараща из-под воды глаза.
С Шапулина сняли шлем. Он сел рядом с бочкой. Лицо у него было
красное и мокрое: здорово устал, пока тащил осьминога.
- Что будем делать? - спросил Телеев.
Я подумал, если нарисовать осьминога в бочке, Лиза опять скажет:
"Безобразие!"
- Надо бы его куда-нибудь на мелкое место, в скалы.
- Трепангов наберём и сходим, - пообещал Телеев. - Ты отдыхать
будешь? - обратился он к Шапулину. - Раздевайся. Я за тебя пойду.
- Долго костюм снимать. Ладно, я ещё разок.
- Питомза где?
- Около якоря бросил. Найду.
Через несколько минут он снова полез за борт.


ОСЬМИНОГ НА ПАЛУБЕ

Осьминог сидел в бочке.
Он был по-прежнему красный, как варёный рак, тяжело дышал. Там, где
торчала вверх его трубочка, то закипал, то гас родничок. Это животное
толчками выпускало из себя воду. Я сел около бочки и стал рисовать
осьминога по частям: щупальца, глаза, клюв.
Тело осьминога было всё покрыто мелкими серыми складочками. Как будто
его посыпали пеплом. Чёрные глаза с белыми веками-шторками полуприкрыты.