"А.Сахаров(редактор). Николай II (Том II) ("Романовы" #21) " - читать интересную книгу автора

шпигованного чесноком, и гарнир из овощей и маринованных плодов.
Сенатор уже давно сидел с печальным выражением лица. У Петра речи
великого князя кроме смущения стали вызывать еще и внутреннюю брезгливость.
Не только потому, что он любил девушку, родителей которой столь откровенно и
подло старались публично унизить и оскорбить. Гордый и честный характер
юноши не принимал того, что это говорилось за спиной человека, которому они
все - генералы и офицеры, в том числе и генерал-адъютант, великий князь, -
присягали на личную верность. У корнета еще были свежи в памяти слова
присяги Государю, которые он при производстве в офицеры прошлым летом, после
военного сбора в Красном Селе, произносил в присутствии самого Государя
Императора и полкового священника:
"Именем Бога Всемогущего, пред Святым Его Евангелием клянусь и обещаюсь
Его Императорскому Величеству, моему всемилостивейшему Государю и Его
Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, Его
Императорскому Высочеству, Государю Цесаревичу и Великому Князю, верно и
нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до
последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества
самодержавию, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные
и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности
предостерегать и оборонять, способствуя всему, что Его Императорского
Величества верной службе и пользе государства относиться может..."
Горячая волна гнева и презрения поднялась в душе гвардейского корнета.
С побелевшими от злости глазами он прошептал сенатору:
- Как он смеет предавать нашего Государя!.. Я вызову его на дуэль!
- Успокойся, Петюша! - ласково положил сенатор свою теплую добрую руку
на худое мальчишеское запястье, вылезшее из обшлага гвардейского мундира. -
Лизоблюды великого князя поднимут твою перчатку раньше его и сделают все,
чтобы объявить тебя смешным или сумасшедшим... Но даже если ты убьешь на
дуэли одного великого князя-сплетника, то тебе останется по крайней мере еще
дюжина таких же великих интриганов из этого Дома... А потом учти: в
Российской императорской армии не принято вызывать на дуэль особ из
Царствующей Фамилии, какими бы негодяями они ни оказывались!.. Ну, скушай,
пожалуйста, этого жаркого из пулярки[38] с салатом - это действительно
царская еда, - со стариковской хитрецой стал отвлекать сенатор внука от
опасных намерений.
Объект вспышки необузданного гнева - великий князь - словно
почувствовал что-то опасное в атмосфере кают-компании и, видимо закончив
свой простывший обед, поднялся от стола, чтобы откланяться. Он был очень
интеллигентным и совершенно невысокомерным. Поэтому он пожал все протянутые
ему руки и, бросив удивленный взгляд в угол, где сидели сенатор и
гвардейский корнет, не шевельнувшиеся в столь торжественный момент, отвесил
поклон и им. Ознобишин медленно поднялся в ответном полупоклоне. Отменное
воспитание и привитая в кадетском корпусе строжайшая дисциплина заставили
подняться и встать во фрунт также и корнета лейб-гвардии. Но впервые он
делал это без внутреннего почтения к генералу и высокому титулу члена
Царской Семьи.
Уход великого князя неожиданно благотворно подействовал на аппетит
Петра. Вместе с дедом он отдал должное и спарже цельной с соусом
по-голландски, и персикам с мороженым, и желе с земляникой на шампанском...
Придя от всего этого в более спокойное состояние духа, он благодарно