"А.Н.Сахаров. Александр I ("Романовы" #16) " - читать интересную книгу автора

соединения там с другою русскою армией, которая шла от берегов Вислы под
начальством Буксгевдена. Кутузову предстоял трудный, тяжкий подвиг: в
ненастное, холодное осеннее время надо было пройти триста шестьдесят вёрст в
борьбе с врагами, сильными, искусными, которые преследовали его.
Старый русский вождь храбро отражал нападение и при Кремсе переправился
на левый берег Дуная; здесь его встретило французское войско под начальством
Мортье, который хотел перекрыть путь Кутузову в Моравию. Несмотря на то, что
у Мортье было больше войска, чем у русских, храбрый Кутузов разбил Мортье
наголову, так что сам маршал едва не попался в плен.
За победу при Кремсе главнокомандующий Кутузов получил от императора
Франца орден Марии Терезии 1-й степени, а также многие генералы и офицеры
получили награды. Император Александр удостоил Кутузова следующим
рескриптом: "Сражение при Кремсе есть новый венец славы для российского
воинства и для того, кто оным предводительствовал. Моих слов недостаёт
выразить вам и всему корпусу, под вашим начальством состоящему, то
удовольствие и ту признательность, которую я ощущал с получением сего
приятного известия. С нетерпением ожидаю ваших рапортов об отличившихся, как
в сём деле, так и в предыдущих. На вас возлагаю объявить также всему корпусу
чувства, изъяснённые в сём рескрипте мною".

ГЛАВА VII

Накануне битвы при Кремсе на левом берегу Дуная расположилась бивуаками
русская армия. Был конец октября, и по причине сильного холода зажгли
несколько костров. Солдаты грелись около пылающего огня и вели между собою
такой разговор:
- Этот самый, теперича, Полеон Бонапартий, французский ампиратор -
колдун! - внушительно говорил старый унтер с седыми усами и с такими же
баками, греясь у одного из костров с другими солдатами.
- Как, дядюшка, колдун? - с удивлением тараща глаза на старого
служивого, спросил молодой солдат.
- Как - во всей форме колдун!
- Неужто, дядюшка, колдун?
- Говорят тебе, стало быть - правда.
- Ну! - удивляются и другие солдаты.
- Вы, теперича, то поймите: можно ли из прапорщиков да в ампираторы? -
задаёт вопрос товарищам унтер.
- Где, разве можно!..
- А Бонапартий попал, и всё это, братцы, колдовство на войне. Теперича,
ни пуля, ни сабля его не берёт. Заколдован, значит, - ему всё нипочём.
- Расставаясь со мной, братцы мои, обняла меня Груняха да как зальётся
горючими слезами, и почала причитать: на кого, говорит, милый друг,
покидаешь наших малых детушек, несмышлёных младенчиков? Уж она причитала,
причитала. Жена перестала - мать-старуха принялась, так самого слёзы
проняли, - рассказывал у другого костра молодой солдат. - И посейчас больно
вспоминать про то время. Нелегка разлука, куда нелегка! - с глубоким вздохом
добавил солдат и незаметно стряхнул слезу, выкатившуюся из глаз.
- Как по нас и не плакать нашим жёнам и матерям - ведь на войну идём, а
не на званый пир. Вернёмся живы с войны или нет - один Бог ведает! - сказал
другой солдат.