"А.Н.Сахаров (редактор). Иоанн Антонович ("Романовы" #10) " - читать интересную книгу автора

не удалась, принц Антон тем не менее стремился переменить
постановление о регентстве и по этому поводу обращался за
советом к Остерману и Кейзерлингу, а также находил поддержку и
сочувствие в вышеназванных представителях гвардии. Испуганный
Бирон велел арестовать главных его приверженцев, а в
торжественном собрании Кабинета министров, сенаторов и
генералитета 23 октября заставил Антона Ульриха, наравне с
другими, подписать распоряжение покойной императрицы о
регентстве, а через несколько дней принудил принца отказаться
от военных чинов. Самой гвардии грозил также разгром: Бирон
поговаривал о том, что рядовых солдат дворянского происхождения
можно определить офицерами в армейские полки, а места их занять
людьми простого происхождения. Таким образом, и эта попытка
сделать принца Брауншвейгского регентом окончилась неудачей.
Но, кроме принца Антона, во всяком случае, не менее законные
притязания на регентство могла иметь Анна Леопольдовна. Слишком
слабая и нерешительная для того, чтобы самой осуществить эти
притязания, принцесса нашла себе защитника в лице графа Миниха.
Честолюбивый и решительный фельдмаршал рассчитывал, что в
случае удачи он займёт первенствующее положение в государстве,
и поэтому немедленно взялся за дело. 7 ноября Анна Леопольдовна
жаловалась фельдмаршалу на своё безвыходное положение, а в ночь
с 8 на 9, с согласия принцессы, он, вместе с Манштейном и 80
солдатами своего полка, арестовал регента, ближайших его
родственников и приверженцев. Самого герцога особая комиссия
приговорила даже к смертной казни, 8 апреля 1740 года, а
Бестужева - к четвертованию, 27 января 1741 года. Наказания
эти, однако, смягчены: Бирон был сослан в Пелым, Бестужев - в
отцовскую пошехонскую деревню на житьё без выезда.
Таким образом, 9 ноября, по низвержении Бирона, Анна
Леопольдовна провозгласила себя правительницей. Странно было
видеть бразды правления в руках доброй, но ленивой и беспечной
внучки царя Иоанна Алексеевича. Плохое воспитание, какое она
получила в детстве, не вселило в неё потребности к духовной
деятельности, а при полном отсутствии энергии жизнь принцессы
превращалась в мирное прозябание. Время она проводила большею
частью лёжа на софе или в карточной игре. Одетая в простое
спальное платье и повязав непричёсанную голову белым платком,
Анна Леопольдовна нередко "по несколько дней сряду сидела во
внутренних покоях, часто надолго оставляя без всякого решения
важнейшие дела, и допускала к себе лишь немногих друзей и
родственников любимицы своей фрейлины Менгден, или некоторых
иностранных министров, которых она приглашала к себе для
карточной игры". Единственной живой струёй в этой затхлой
атмосфере была прежняя привязанность правительницы к графу
Линару. Он снова послан был в Петербург в 1841 году королём
Польским и курфюрстом Саксонским для того, чтобы вместе с
австрийским послом Боттой склонить правительницу к союзу с
Австрией. Для того, чтобы удержать Линара при дворе, Анна
Леопольдовна дала ему обер-камергерский чин и задумала женить