"Андрей Николаевич Сахаров. Исторические портреты: 1762-1917, Екатерина II - Николай II ("Романовы" #2) " - читать интересную книгу автора

страсть чем-то сродни графоманству, если бы, с другой стороны, за нею не
стояли бы истинные духовные потребности этой необычной женщины. Конечно, ей
было лестно, например, переписываться с Вольтером, Дидро и другими
известными французами, и, конечно, как утверждают многие ее критики, она
использовала эту переписку для распространения в Европе определенного мнения
о себе и своей деятельности. Но ведь нужно было иметь для этого и какие-то
иные стимулы и к тому же быть очень не ленивым человеком, чтобы продолжать
переписку в течение многих лет, создавая чуть ли не каждую неделю, а то и
каждый день по небольшому шедевру эпистолярного жанра.
Именно духовные потребности, включавшие конечно же и тщеславие, и
желание не отстать от моды своего времени, и заботу о славе просвещенной
монархини заставляли Екатерину всерьез заниматься историческими и
лингвистическими разысканиями. Она не была великим ученым, не сделала
никаких блестящих открытий, но написанное ею вполне соответствовало
тогдашнему уровню развития науки, когда профессиональных ученых было еще
очень немного и многие совмещали страсть к ученым занятиям с государственной
деятельностью. Для Екатерины же эти занятия имели и еще одну, сугубо
практическую цель, ведь занималась она рус ской историей и русским
языкознанием, стремясь доказать величие России и преимущества русского
языка. Некоторые из ее наблюдений ныне вызывают улыбку. "Имя
саксы, - записывает Екатерина, - от сохи. Сохсонцы суть отросли от славян,
также как и вандалы и прочее".
Из уже приведенных отрывков из различных бумаг императрицы видно, что
по-русски она писала со множеством орфографических ошибок, знала об этом и
просила своих секретарей их исправлять. Одному из них, А.М. Грибовскому, она
рассказывала, что в свое время императрица Елизавета не дала ей продолжать
занятия русским языком, заметив, что она и так слишком умна. Однако надо
иметь в виду, что в ту пору с ошибками писали по-русски большинство вельмож,
да и твердые правила русской грамматики еще не установились.
Ее литературные сочинения, также, впрочем, правленные секретарями,
отличает живой и образный язык, использование народных выражений, пословиц,
поговорок. Показательно, что если в переписке она и употребляла какой-то
иностранный язык, то не родной немецкий, а французский. Судя по всему, она
немного понимала и по-английски, хотя английских авторов, в том числе
Шекспира, Филдинга, Стерна, читала в немецких и французских переводах.
Как уже сказано, Екатерина была тщеславна и властолюбива. Заполучив
власть, она старательно оберегала ее от всяких посягательств, и это было
одной из важнейших ее забот на протяжении нескольких десятилетий пребывания
на российском троне. В отличие от Елизаветы Петровны, не спавшей по ночам,
постоянно менявшей месторасположение своей спальни и неожиданно даже для
придворных пускавшейся в путешествие, панический ужас переворота не
преследовал Екатерину днем и ночью. Но уж если возникало подозрение в
заговоре, она была неумолима, сама направляя действия следователей и
настаивая на тщательном изучении всех деталей и обстоятельств, даже когда
выяснялось, что никакой реальной угрозы ее власти за пустыми словами или
пьяной выходкой нет. Непреклонна бывала она и в наказании, справедливо
полагая, что таким образом отбивается охота даже мысленно дерзнуть
покуситься на российский трон, хотя само наказание не обязательно было
жестоким и суровым и императрица, как правило, смягчала приговор, вынесенный
судом. И действительно, если в первые годы после ее восшествия на престол,