"Франсуаза Саган. Потерянный профиль" - читать интересную книгу авторане любила больше, вины в том, что стала безразлична. Само это слово внушало
мне ужас. Я знала, что оно, безразличие, и есть козырный туз в любовных отношениях. И я презирала его. Меня восхищали безумство, постоянству бескорыстие, даже в какой-то мере преданность. Понадобилось немало лет, чтобы от беззастенчивости и цинизма прийти к этому. И я пришла. Если бы не животная, органическая ненависть, питаемая мною к тому, что называют "вкусом к несчастью", я, конечно, осталась бы с Аланом. Укрепленная ферма, миниатюрный замок Юлиуса А. Крама был образцом своего рода. Он был выстроен из массивного камня, в форме подковы, с окнами-бойницами, подъемными мостами и мебелью в стиле Людовика XIII, возможно подлинной, если учесть огромное состояние Юлиуса. Несколько оленьих голов вносили траурную нотку в убранство прихожей. На верхние этажи вела каменная лестница с перилами из кованого железа. Единственной уступкой современности была белая куртка дворецкого. Воистину, он лучше бы выглядел в камзоле. Он хотел взять мой чемодан и, не без причины не найдя его, извинился. Юлиус четыре или пять раз нервно спросил, все ли в порядке, и, не дожидаясь ответа, ввел меня в гостиную. Чего здесь только не было: кожаные диваны, полки с книгами, звериные шкуры и огромные камин, в котором поспешили разжечь праздничный огонь. Если поразмыслить, не хватало только одного - собаки. Я спросила у Юлиуса, есть ли собаки. Он ответил, что, конечно, есть. Они на псарне, где им и подобает быть. Завтра утром он мне их покажет. А сейчас уже темнеет. Есть легавые, лабрадоры, терьеры и т.д. Не могу сказать, что я не слушала, поскольку я отвечала ему. Просто тот, кто его слушал и отвечал, не был мною - такой, как я представляла себя. Вернулся дворецкий и пригласил нас выпить чего-нибудь. Я накинулась на водку заявил, вот уже скоро тридцать лет пьет только томатный сок. Один из его дядюшек умер от цирроза, дед тоже. Это наследственная болезнь, которой он предпочел бы избежать. Я кивнула, а затем, взбодренная, по-видимому, русским эликсиром, задала вопрос, который не давал мне покоя: - Как это случилось, что вы приехали ко мне? - Когда вы не пришли на нашу встречу, на нашу вторую встречу, - начал Юлиус, - я был очень удивлен... Я немного поерзала на кожаном диване, спрашивая себя, что могло удивить его в моем отступничестве. Возможно, сильные мира сего не привыкли, чтобы им назначали свидание, а потом надували. - Я был очень удивлен, - продолжал Юлиус, - потому что о нашей встрече в "Салине" у меня осталось очень приятное, очень теплое воспоминание. Я кивнула, в очередной раз изумляясь тайнам некоммуникабельности. - Видите ли, - продолжал Юлиус, - я никогда ни с кем не говорю о себе, а в тот день я вам признался в том, чего никто не знает, кроме, конечно, Гарриэт. Мгновение я глядела на него, недоумевая. Кто эта Гарриэт? Может, от одного сумасшедшего я попала к другому? - Той девушки-англичанки, - уточнил Юлиус. - Эта история застряла в моей голове, в моей жизни, как заноза. Поскольку я играл в ней скорее смешную роль, я никогда не мог об этом говорить. И вдруг в "Салине" я увидел в ваших глазах что-то, подсказавшее Мне, что вы не станете смеяться надо мной. Не могу передать вам, как мне стало хорошо. И вы сами показались мне такой милой, такой доверчивой... Мне, правда, очень хотелось вас снова |
|
|