"Юрий Сафронов, Светлана Сафронова. Внуки наших внуков" - читать интересную книгу автора

С поверхности земли ствол шахты спускался вертикально на глубину около
километра, затем под прямым углом делал излом и шел горизонтально метров
сто, а потом под углом около восьмидесяти градусов снова уходил вглубь на
пятьсот метров, где заканчивался большой комнатой, стены которой покрывал
толстый слой тугоплавкой керамики. Во время опыта керамическая облицовка
будет охлаждаться жидким гелием. В вертикальном стволе шахты размещались
охладительные установки, трубопроводы со сжатым воздухом и водой,
многочисленные кабели, лестницы, два лифта, компрессоры, вакуум-насосы и
другое оборудование.
Главный пульт управления находился у выхода вертикального ствола шахты
на поверхности земли. Отсюда на расстоянии можно управлять всеми
процессами, происходящими глубоко под землей, и держать постоянную связь
со зданием регистрирующей аппаратуры.
Полуторакилометровая толща земли надежно, словно гигантский щит,
предохраняла исследователей от непредвиденных случайностей, которые могли
произойти во время опыта.
Здесь, в здании главного пульта, уже кто-то был.
- А-а, Конт, вы здесь! - сказала Елена Николаевна.
Конт обернулся, и я, к своему немалому удивлению, узнал в нем того
самого загорелого мужчину, который около часу назад проводил зарядку на
море. В строгом темно-сером костюме он показался мне теперь, значительно
старше, чем там, на пляже.
Заметив мой удивленный взгляд, он сдержанно улыбнулся и доложил Елене
Николаевне, не дожидаясь вопроса:
- Внизу все в порядке. Я только что проверил. Можно начинать.
Он двигался и говорил неторопливо, как будто рассчитывал каждый свой
жест и каждое слово, и показался мне несколько чопорным.


Атомный заряд еще не установили в подземной камере. Его опустят туда
лишь завтра, перед началом опыта. Задача же репетиции состояла в том,
чтобы в последний раз проверить все приборы.
Репетиция продолжалась несколько часов. Я про себя восхищался Еленой
Николаевной: педантично, шаг за шагом, проверяла она сложную автоматику,
не замечая времени, не разрешая никому отвлекаться. Ее минута стоила
десяти: так напряженно и сосредоточенно она работала. Наконец репетиция
окончилась.
- Все, - решительно сказала Елена Николаевна. - Аппаратура в полном
порядке. До завтрашнего утра все свободны. Сбор в восемь часов сорок пять
минут. Начало эксперимента в девять.
Мы вернулись в город уже во втором часу. Елена Николаевна зашла на
несколько минут в институт, и затем мы вместе пообедали.
- Теперь вы уже окончательно освободились? - спросил я.
- Да, мой рабочий день кончился. И ваш также.
- Разве я работал?
- А разве нет? Так вот понемножку и войдете в курс дела.
Мой рабочий день! Было так приятно услышать эти слова. Все это утро я
чувствовал в себе радостное волнение: как будто я вновь возвращался в
строй после слишком затянувшейся отлучки.
- Если бы вы знали, Елена Николаевна, как мне надоело зубрить в