"Юрий Сафронов, Светлана Сафронова. Внуки наших внуков" - читать интересную книгу автора

в лицо.
- Не слишком ли быстро мы едем, Александр Александрович?
- Да нет, не слишком... Мне нравится, но почему вы все же не следите за
управлением? Можно ли так доверяться приборам?
- Ах, вот вы чем обеспокоены! Ну это вы напрасно. Присмотритесь, вдоль
дороги тянется сплошной барьер из камня. В автомобиле специальные
оптические системы непрерывно следят за ходом этой белой черты. Машина все
время идет на определенном, одном и том же удалении от барьера и не сбавит
скорости до тех пор, пока дорога не сделает крутого поворота или пока не
будет перекрестка.
- Снова кибернетика?
- Конечно. Каждая машина имеет такую систему.
Неожиданно нас сильно качнуло вперед, машина резко сбавила ход и,
проехав еще немного, бесшумно остановилась.
- В чем дело? - спросил я. - Почему мы остановились?
- Развилка шоссе. Машина не знает, по какой дороге ехать. - Кинолу
свернул на правое шоссе и снова включил автоматическое управление. Мы
понеслись с прежней скоростью, а я, совершенно успокоенный, стал смотреть
телепередачу на маленьком вмонтированном в панель экране.
Немного не доехав до города, мы свернули в сторону и вскоре подъехали к
аэродрому. Перед нами было высокое здание аэропорта с тонким золотым
шпилем на башне.
- Приехали, - сказал Кинолу. - Можно выходить. Сейчас отправим назад
машину и пойдем к стратоплану. Посадка уже началась. - Он нажал несколько
кнопок на пульте управления, вышел из машины и захлопнул дверцу.
Автомобиль плавно тронулся с места, развернулся на широкой площади перед
зданием аэропорта и понесся назад. Запоминающее устройство надежно
управляло им на обратном пути.
Большое ровное поле аэродрома было покрыто огромными шестиугольными
бетонными плитами. Мы подошли к стратоплану. Белый, сверкающий на солнце
фюзеляж, два этажа окошек в передней части и длинный, точно бивень
сказочного единорога, штырь на носу. Крылья большие, от средней части
фюзеляжа и до самого хвоста сильно скошенные назад. Стреловидное
вертикальное оперение. В хвостовой части несколько сопел реактивных
двигателей. Стратоплан лежал горизонтально на большой ажурной эстакаде,
которая была почти втрое длиннее его фюзеляжа. Вид стратоплана на этой
эстакаде напомнил мне знаменитый гвардейский миномет "катюшу" с ее
реактивными снарядами на тонких стальных направляющих для запуска.
Мы поднялись вслед за другими пассажирами внутрь стратоплана по
приставной лестнице и заняли свои места. Я, словно любопытный ребенок,
попросился к окну, и Кинолу охотно уступил мне это место.
Из окна стратоплана, с высоты эстакады, аэродром казался мозаичным
набором шестиугольников. Невдалеке от нас виднелось еще несколько эстакад
с серебристыми стратопланами.
Наступило время взлета. Автоматически, как в вагоне метро, закрылась
входная дверца. Нос эстакады плавно поднялся вверх. Теперь она, точно
ствол зенитного орудия, смотрела в небо. Спинки наших кресел откинулись
назад. Мы лежали, вытянувшись во весь рост. Это понятно: человек, лежа на
спине, может выдержать значительно большие перегрузки, чем в любом другом
положении. Откуда-то сверху донеслась команда: "Пассажирам приготовиться к