"Збигнев Сафьян. Грабители " - читать интересную книгу автора

пять), тот ударил ее..."
Два санитара вынесли тело. Врач, плохо выбритый здоровяк, закурил
сигару и проворчал, что уж если говорить о нем, то он не думает, что был бы
здесь еще чем-то полезен. На вопрос Кортеля о причине смерти ответил, что
экспертиза все установит, но и без нее можно с уверенностью утверждать, что
смерть повлек удар, нанесенный с большой силой тупым орудием в висок.
Девушка скончалась почти сразу, добавил он.
В кухне была найдена ее сумочка, в которой обнаружили паспорт на имя
Казимиры Вашко, год рождения 1950-й, без определенной профессии, проживает
по улице Солнечной, 114. "На Мокотове", - отметил Кортель. С фотографии на
него смотрела молодая девушка, пухлощекая, с большими глазами. "После смерти
выглядит милее", - неожиданно и не к месту подумал он. Кроме паспорта, в
сумке были дешевая губная помада, металлическая пудреница, семьдесят злотых
разменной монетой и фотография мужчины, того самого, который сидел внизу, в
зале. На обратной стороне фотографии стояла надпись: "Возлюбленной невесте,
всегда твой - Антек". Офицер из опергруппы, поручик Соболь, тут же стал
допрашивать Антека.
В отделении милиции Пущак подтвердил свои прежние показания: на виллу
инженера Ладыня, которого не знал и никогда не видел, он пришел по
приглашению Казимиры Вашко.
- Мы знакомы друг с другом около двух месяцев, - сказал он. - И... -
Пущак замялся и опустил голову.
- Как следует из посвящения, вы собирались пожениться, - вставил
Кортель, глядя в паспорт Пущака. Профессия - водитель, год рождения -
1943-й.
- Да, - тихо подтвердил Пущак. - Я любил Казю...

Они виделись часто. Пущак уже около года имел собственное такси. Они с
Казей выезжали за город, а летом провели даже две недели на озерах. Казя
жила у тетки, нигде не работала, а две недели назад Ладынь взял ее к себе
домработницей. Работа была нетяжелой. Казя приходила с утра на три-четыре
часа, убирала квартиру и делала покупки. Вечером, за день до этих событий,
Казя сообщила Пущаку, что хозяева уезжают в отпуск, а ключи оставляют ей,
чтобы во время их отсутствия она могла помыть полы и окна. Этим надо
воспользоваться, говорила она, и он должен прийти, потому что они имеют в
своем распоряжении целый особняк. Но у Пущака, по его словам, было мало
времени, да он и не хотел идти туда. Однако Казя настаивала, ведь у них
будет только один вечер, потому что на следующий день приезжают из провинции
какие-то родственники хозяев. Они договорились встретиться в половине
десятого. Опоздал он ненамного. Постучал в кухонную дверь, как она велела,
но ответа не последовало. Подождав с минуту, он толкнул дверную ручку -
дверь была открыта. Вошел в коридор и крикнул: "Казя!.." Ему никто не
ответил... Нет, беспокойства он не почувствовал: подумал, что Казя
притаилась где-то в темноте - она любила пошутить. Заглянул на кухню. Там
горел свет. Увидел бутерброды и бутылку рябиновки, крикнул еще раз:
"Казя!" - и вошел в зал. Только тут охватил его страх: он увидел открытые
шкафы, кипу белья и книг...
- Не знаю, - говорил он, - что тогда со мной было. Я побежал наверх,
там тоже горел свет, настольная лампа в кабинете. А Казя лежала на полу...
Тогда я и позвонил к вам, - медленно закончил Пущак.