"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

- Нет у меня никаких родственников, - вздохнул Витька
- Да, это плохо, когда в деревне никого, - посочувствовал здоровый дядька с
натянутой на пузе тенниской. - Ну, показывай богатства, пока никого еще нет,
побеседуем... - они разложили кляссер на столе и стали листать
фантастическую летопись земли... - Послушай, Витька, сказал толстый, когда в
руках его оказался знаменитый блок, - а твоя то, как фамилия, разве не такая
же?
- Ну, и чо? - Спросил мальчишка, неудобно вывернув голову вверх.
- А может, это твой родственник дальний?
- Говорю же - нет у меня родственников! - Зло возразил Витька и понурился...
- Да ты не обижайся, - сочувственно вздохнул толстый и продолжил, как бы
размышляя, - А я бы поискал все же...
Так и кончился тогда безрезультатно разговор на скамейке в парке. Витька не
то, чтобы забыл о нем. Он просто не придал ему никакого значения. В своей
маленькой комнатушке в двухкомнатной хрущобе в девятиэтажной башне, он сумел
создать собственный мир, подобный внешнему: с показухой для матери и тайными
уголками для себя, которые изобретательно скрывал в очевидно плоских и
однозначных, но только для непосвященных, местах. Например, нижний ящик
огромного старого комода вынимался, и в зияющей пещере при свете
шестивольтовой лампочки открывалось царство диковинных животных и птиц в
джунглях Индии и Памира, а если немного отодвинуть письменный столик от окна
и втиснуться в образовавшийся угол, то сразу перелетишь в дикие пустыни
Африки, а если...
Через две недели, когда уже совсем по летнему одетый Витька снова с утра
сидел там же на скамейке, к нему подошел Толстый, протянул бумажку и сказал
однозначно:
- Позвони!
- Зачем? - возразил Витька
- Пригодится! Позвони!
На следующий день, когда матери не было дома, Витька позвонил по этому
номеру и на вопрос: "Какой Витя?" ответил, робко:
- Боклевский!
- Как фамилия? - Хрипло переспросила трубка.
- Боклевский, - раздражаясь, повторил Витька.
- А! - Обрадовался голос! - Боклевский! А тебе сколько лет? ... Четырнадцать
скоро! И на метро сам можешь? Не заблудишься? - Приезжай, дружок,
поговорим... - это уже пригласил словно другой человек - старый знакомый,
который ждет, не дождется тебя...
И Витька поехал. В странной комнате с высоченными лепными потолками и
обставленной такими же лепными шкафами, буфетами за письменным столом сидел
человек, тоже словно вылепленный и с еще не законченным лицом. Все было
крупное, рельефное, рыхлое, смачное. Толстые губы немножко шлепали друг по
другу при разговоре, и капельки слюны прыскали в стороны, сверкая в лучах
солнца. Этот, за столом, долго и беззастенчиво изучал застрявшего у двери
Витьку, и тот стал уже томиться и переживать, что зря потащился в такую
даль, да еще кляссер захватил зачем-то. Но человек вдруг заговорил глубоким
и красивым голосом:
- Проходи, проходи, ты Витя? Понял, понял, - он говорил чуть в сторону,
потому что наклонился и что-то доставал из ящика стола. - Маша, Маша! -
неожиданно закричал он. Скрипнула дверь и вошла Маша. - Маша, поди сюда,