"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора

- И она согласна?
- Ты что, дурак? -беззлобно отпарировал Генка. - Это я так - заранее
отшиваю соперников... и потом мы же живем в одном доме... знаешь, раньше
всегда брали жену из своей деревни... а чего далеко ходить - хозяйство
рядом, папа - мама...
- Слушай, Генка, а как же ты ... - Венька посмотрел ему в лицо, - ты же
клялся, что ненавидишь евреев, забыл?
- Опять начинаешь, - с явным сожалением протянул Генка, - я к нему
по-хорошему, - стал он жаловаться, обращаясь к соснам, а он... я ж тебе
сказал: кто старое помянет...
- Да это я так! - Перебил Венька. - Я что? И никак я тут на Лизку не
смотрел. Женись. Просто пока меня не было...
- Правильно обрадовался Генка...
- А как же Малка? - Не слушая, продолжал Венька. Она ж такой крик поднимет,
что Лизка за гоя собралась, что ты сбежишь сразу - все сбегут...
- Ничего. -Уверенно набычился Генка. - Поорет и перестанет - это ей не на
рынке. Это она там привыкла - мы ее от этих... - он сделал паузу, подыскивая
слово вместо "еврейских", но ничего не найдя, так и пропустил его - штучек
быстро отучим... Руку! - он картинно пожал Веньке руку, повернулся и
направился вслед за Лизкой к крыльцу - кабине. - Если что - я рядом! -
Обернулся он. Венька кивнул головой.
Он стоял все в той же позе, сильно упершись затылком в ствол, и какие-то
картины плыли перед его видящими совсем другое, глазами. Орущая Лизкина
мать, как это часто случалось во дворе. Когда ее жирный живот колыхался так,
что, казалось, перетянет маленькую головку, и она немедленно ткнется ею в
землю. Лизка, косившая одним глазом, отчего всегда казалась много взрослее,
с подкрашенными губами и нарумяненными щеками, идущая с Генкой под руку.
Потом он представлял себя на Генкином месте, но вместо Лизки с ним рядом шла
уже Малка, но с Лизкиным лицом, и опять этот проклятый живот, обтянутый
засаленным платьем, торчал, как свинцовый шар. И запах кухни ударял ему в
нос. Он смешивался с приторным ароматом перетрума и керосина. Тошнота
подступала к самому яблочку, и кружилась голова. Потом зашипел патефон, и
какое-то сладкое танго стало прорываться туманными словами в сознание...
- Тебе что, плохо? -Спросил сзади Лизкин голос. Венька обернулся резко.
Голова у него действительно закружилась. Он зажмурился и, чтобы придти в
себя, отрицательно замотал головой. - Что он хотел, этот маклак, что он тебе
наговорил? - Лизка спрашивала так, как будто он обязательно должен был ей
ответить! Венька открыл глаза и близко-близко увидел ее лицо: нежную кожу,
быстро бегающие глаза, поочередно упиравшиеся в него, так что непонятно
было, какой из них косит, полуоткрытые губы и за ними ряд ровненьких
белоснежных козочек - зубчиков...- что он женится на мне? А рихн зайн татнс
татн арайн!67 Не верь ему! - Она положила Веньке на щеку свою ладонь мягкую,
теплую, как-то сразу сросшуюся с его лицом, и еле слышно повторила, - Не
верь ему. Я тебя подожду. Глейб им нит...68 - Потом быстро опустила руку,
поцеловала его и отступила назад. Венька стоял несколько мгновений, не
шевелясь. Когда он обернулся, Лизкино темно-бордовое пальто мелькало между
стволов. Он шла уверенно, не глядя под ноги. Иногда каблук, попав на край
кочки, свихивался набок, но уже при следующем шаге опять ступал ровно.
Веньке нравилось, как она идет, как двигаются из стороны в сторону полы ее
расклешенного пальто, как несколько прядей волос поднимаются и опускаются