"Екатерина Садур. Дети лета тише воды и ниже травы " - читать интересную книгу автора

торопливыми пальцами разглаживали бархатную отделку внутри и вежливо
спрашивали: "Нет ли чего-нибудь еще?" Подумав, Софья Марковна выложила на
прилавок серебряный мундштук и два узких кольца. Одно золотое, со светящимся
рубином, другое, под стать мундштуку, серебряное, с пятнышком бирюзы.
Продавцы отбросили шкатулку и стали натягивать кольца, но кольца не
налезали даже на мизинец. Тогда они поднесли их к глазам и, прищурившись,
гневно посмотрели через кольца на Софью Марковну.

Софья и Сонечка ехали в плацкарте. Бабка стелила постели, тяжело
нагибаясь к нижним полкам, а в проходе пассажиры проносили стопки белья,
влажного и темного. Если Софья Марковна спрашивала: "Ты не помнишь, мы взяли
купальные шапочки?", пассажиры на полках дружно поднимали головы,
прослушивая ответ.
Сонечка начинала томиться еще на пригородных станциях, когда вдоль
путей тянулись узкие кружевные ограды, как манжеты на школьных формах. Она
прижалась к окну, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть в поездах, несущихся с
юга, но бабка кричала:
- Отойди!
Потому что не раз слышала, что молодежь с окраин кидает в окна камни и
пустые бутылки.
- Отойди! - полностью согласное, подхватывало купе.
Наутро проводница разносила чай по опустевшему вагону, подсаживалась на
нижнюю полку к Софье Марковне, отогнув край полосатого матраса: "Грязи-то,
грязи в вагоне! Все не как вы, сошли по дороге, им на море не надо! Девочку
везете на юг? Сильно болела зимой? А то совсем недавно одна другая девочка
зашла в нашем вагоне в туалет - переодеть трико, и нет ее, и нет. Окна в
купе раскрыты, и ничего не слышно от дорожного шума..."
Соня, прильнув к окну, опять томилась, но совсем иначе, чем вначале.
Она ждала, когда же начнется море.
- С другой стороны оно покажется! - понимала проводница, закончив про
девочку в трико.
Соня бежала к противоположному окну, выжидая, когда покажется узкая
полоска гальки, темная у самого края, и шелестящее, набегающее море.
- Долго еще, бабушка? - спрашивала Соня.
- Два часа.
- Может быть, выйдем здесь? Море уже началось!
- Потерпи, - успокаивала Софья Марковна, глядя вслед проносящимся
кипарисам.
На вокзале в Сочи Софья и Сонечка выходили с чемоданами на платформу.
Сонечка, пошатнувшись, останавливалась после первого шага и думала, что под
ней земля, которую море раскачало у берегов. Как теперь на ней устоять? Но
сразу же, после второго шага, забывала.
Бабки в летних халатах с цветными пуговицами предлагали
полутораспальные кровати на застекленных верандах. И кто-нибудь издалека
сладко и ласково звал: "Гуда-ута!"
Софья Марковна не любила купаться среди людей. Они разбрасывали вещи по
пляжу, как можно ближе друг к другу, вещи смешивались и становились одни на
всех. Люди валялись под солнцем, чтобы кожа краснела и вздувалась, а когда
входили в море, приседали и брызгались возле самого берега, тесно
соприкасаясь, и разогревали воду своими ленивыми телами. Плавала Софья