"Екатерина Садур. Дети лета тише воды и ниже травы " - читать интересную книгу автора - И творожных коржиков, - добавила Света.
И обе побежали на кухню. - Где твоя туфля? - спросила бабка Софья Марковна. - Какая? И Сонечка в ответ вытянула ногу в блестящей туфле. - Правая! - строго сказала бабка. - В милицию забрали! - Сегодня выходной, - не отставала бабка. - Где твоя туфля? - Арестовали, - терпеливо начала Сонечка. - За нами погнался милиционер. - Копейка? - А кто же? - Пейте чай, - сказала бабка, - а я пошла. И учти, Соня, я себя очень плохо чувствую! Шерстяная Нога испуганно затихла. Копейка сдал служебную площадь иногородним жильцам и снял комнату на улице Горького. - Водить девушек в кино на излишек! - кричал матери в Глухово с переговорного пункта. - Ты не женился? - кричала мать в Москву. - Никак не решусь, - отвечал Копейка. Молодой милиционер снял маленькую комнатку у мастера надгробий и памятников и первое время подходил к телефону в надежде, что ему кто-нибудь позвонит. Но никто не звонил. Каждый раз глухие голоса торжественно кто-то из родственников, генерал или летчик, и уныло звал к телефону хозяина. Когда приходили заказчики, мастер по надгробьям уже на пороге пробегал по ним опытным взглядом и был либо изысканно вежлив, либо сочувственно шептал в заплаканные лица: "Вам в полный рост или просто портретик?" Когда в дверь позвонила Софья Марковна, мастер вдохнул запах духов, таких крепких, что вздрогнул и невольно зажмурился, а потом сказал, широко распахнув глаза: - Мои соболезнования, мадам! - и тут же по-деловому, но скорбно начал: - У нас имеются мраморные плиты и бронзовые отделки, а если не хотите, то можно просто гранит! Бабка Софья Марковна суеверно отшатнулась. Она часто говорила Сонечке, что вот-вот умрет, и, слушая ее приглушенные рыдания из соседней комнаты, думала: "Плачет - значит любит!" - Прошу, мадам, - горько продолжал мастер. - Я понимаю, как вам тяжело! Курите, - прибавил, взглянув на ее пожелтевшие пальцы. - Бог не посылает мне смерти, - вздохнула Софья Марковна. - А муж мой умер давно. Я, собственно, по другому вопросу. Я к вашему жильцу. - Это сюда, - сухо отрезал мастер и без стука распахнул дверь. Копейка сидел в углу на кровати, среди парадных надгробий, завешенных полотном, и смотрел на блестящую туфельку с прилипшими комочками грязи. Иногда он просыпался по ночам, поднимал полотна с надгробий и прочитывал имена. Особенно бились летчики или военные умирали от старых ран. Но часто с памятников сияли лица юношей, мечтающих о военной славе, еще моложе, чем |
|
|