"Екатерина Садур. Зеленая бездна" - читать интересную книгу автора

вырывали их и вы-
брасывали из канавы вместе с комьями грязи. Наверху, на деревянном
мостике, перекинутом через канаву, стояли второклассники и внимательно
смотрели за тем, что происходит под землей.
Я сидела на кухне у старухи, когда вошел Ромка в моих бусах.
- Что ты как девка ходишь? - сказала ему старуха и длинными пальцами
потянулась к его горлу. Но он отстранил ее руку.
- Мое дело.
И старуха отступила.
- Рома, не бери настойку из шкафа, - жалко попросила она.
- Я клюквенную возьму, бабушка.
- Оставь клюквенную, - умоляла старуха, - а то придет Вадим и будет
меня бить.
- Он же не любит клюквенную. - И Ромка открыл шкаф.
- Да ему все равно! Он придет, ему хоть что подавай, хоть клюквенную,
хоть водку. А так - пустой шкаф. Ведь побьет, точно побьет!
- Не побьет, - отмахнулся Ромка, забирая настойку из шкафа.
Старуха подслеповато щурилась:
- Оставил, родимый?
- Оставил, оставил, - сказал Ромка, уходя. А мне шепнул: - Приходи в
третий подъезд.
Я стала отпрашиваться у старухи почти сразу же, как он ушел, но старуха
умоляла:
- Посиди, пока не придет сын!
И мы молча сидели. А когда он пришел, то первым делом ударил ее
наотмашь, но не сильно и даже, я думаю, совсем не больно. Просто мокрый
чавкающий шлепок. Старуха сразу же указала ему на шкаф и даже не заплакала.
И когда он увидел, что в шкафу пусто, он не стал ее бить, а только сплюнул и
сказал: "Будь ты проклята, старая! Будь проклята!" Еще несколько раз
повторил заплетающимся языком и ушел. Старуха засмеялась:
- Там под столом, видишь, стоит коробка с луком? Под луком на самом
дне я припрятала две бутылки рябиновой. Достань их и иди!
Я обрадовалась легкости просьбы и скорому моему освобождению. Я нашла
ее бутылки и выбежала на улицу. Я видела, как она позвала рабочих,
возившихся под окном:
- Угощайтесь, милые!
Они сначала не поняли, о чем это она, но один все же вылез из канавы и
подошел к ней. Она молча протянула ему обе бутылки в просвет между прутьями
решетки и снова опустилась на табуретку. Рабочие пили прямо в канаве за
здоровье старухи, подмигивали друг другу и потешались над ней, а она
улыбалась им в ответ.
Было девятое число осеннего месяца. Я вбежала в третий подъезд, а там
на площадке между этажами уже стояли Женя Дичко и Галя Бабич, и Ромка угощал
их настойкой. Тоненькая Галя Бабич унесла кружку из пивного ларька, и он
наливал им прямо в эту кружку. Я не стала к ним подниматься, и получилось,
что я опять подглядываю за Ромкой.
- Почему тебя называют Простокваша? - спросила пытливая Галя.
- Я уже не помню.
- Откуда у тебя эти бусики? - спросила Женя и потянула за нитку.
- И этого я тоже не помню, - ответил Ромка, отстраняя ее широкую