"Герман Садулаев. Одна ласточка еще не делает весны " - читать интересную книгу автора

ли она?
На рынке продается сметана из сливок, процеженных в маленьких
сепараторах, гуще магазинного масла, вкусная, как первый декабрьский снег, и
головки домашнего творога, закутанные в марлю. А молоко на рынке не
продается. Еще чего, продавать молоко! В каждом дворе есть корова, и если
чья корова еще не отелилась, то соседи принесут молоко в трехлитровой
стеклянной банке, а надо - и в эмалированном ведре. Никому же не приходит в
голову продавать воздух или воду.
В нашем дворе две коровы, одна красной масти, ее зовут Зорька, другая -
пестрая, Ласточка. Мы взяли их маленькими телушками и вырастили до красивых
невест. Сестры встречают Зорьку и Ласточку у ворот и провожают к стойлам в
кирпичном сарае, построенном специально для них.
Когда сестры уехали учиться в большой город, мы продали коров: мама
болела и не могла одна ухаживать за всей живностью. Кроме коров у нас жили
десятки кур, важные, как потомственная аристократия, гуси, китайские утки,
индюки, кролики и нутрии в проволочных клетках. Зорька успела отелиться, ее
мы продали на другой конец села вместе с теленочком, а Ласточку незамужней
взяли на улицу по соседству. Ласточка еще месяц приходила к нашему двору и
призывно мычала. Но, отелившись в новом доме, признала и новых хозяев.
Зорька тоже время от времени сбегала и через все село приходила к нам. Мы
запускали ее во двор, кормили и поили, а наутро хозяева забирали ее обратно.
Корова на всю жизнь запоминает как свой дом то место, где она отелилась в
первый раз.


32

В районный агропром откуда-то сверху спускались планы по сбору урожая и
по применению химикатов. Химикаты - замкнутый круг. Вместе с посевным
материалом много незаконных эмигрантов проникло в наши земли: и франтоватые
жуки из штата Колорадо, и беглая саранча, и прочая насекомая нечисть. Чтобы
защитить посевы, над ними распыляли пестициды. Откушав отравленных жучков,
умирали птицы, естественные враги и ограничители численности вредителей.
Следовательно, химикатов нужно было все больше и больше.
В один год, перед самым развалом Советского Союза с его агропромами,
пришло указание по сверхинтенсивной обработке посевов. Местные агрономы
качали головами и пытались что-то доказать на совещаниях, но решение не
отменили. Химикаты сбрасывали с помощью самолетов сельхозавиации. Даже
скромная высота, на которой в небе тарахтели "кукурузники", при самом слабом
ветре все же не могла гарантировать "точечного попадания" химикатов на поля.
И яды покрыли траву вдоль посевов, дорог и даже на футбольном поле-пастбище.
Ничего не знающие коровы продолжали жевать траву и одна за другой стали
падать на землю, мучительно умирая и с укором глядя в ближнее небо, где
летали ласточки и "кукурузники", и с которого впервые тогда пролилась
смерть.
Сначала люди перестали пускать коров на выпас. Но держать их
день-деньской во дворе было нельзя, да и кормить нечем. Тогда это и
началось...
Кровь, густая, почти черная кровь залила землю. Я хорошо помню, детьми
мы играли около совхозной бойни, и я хорошо помню озера крови, над которой