"Александр (Alex) Садовский. Праздник, который по пятницам с тобой (Exler-овка)" - читать интересную книгу автора

долго и мучительно думал, какую я копию имел в виду, но так и не понял.
Попав впервые в жизни в отделение (жду поздравлений!), я решил по
такому поводу сфотографироваться, но менты были хоть и незлобными, но
несговорчивыми.
Шутки у них были унылые. Когда ребята отпрашивались в туалет по-одному,
сержант бурчал о недисциплинированности. Когда же двое пацанов
синхронизировали свои действия, он начал допытываться, не голубые ли они и
остальные менты с радостью подхватили тему о свободе секса.
Обстановка была предсказуемой. Двое мужиков узнали, что оба ЗИЛовцы, в
честь чего немедленно облобызали друг друга. Один (так и вспоминается -
"было в семье три сына...") футболист орал белугой "А как вчера Динамо
Барселону вздуло, а?! Hет, но вы подумайте, как оно их нагрело! Молодцы
россияне!". Россияне молодцы, но при чём здесь футбол, я так и не понял.
Один нетвёрдо стоящий..гм.. скорее софт-, чем джентл- мен оказался
рязанским земляком сержанта и потому строгий запрет на курение перестал на
него распространяться; на вопрос "как же ты, земляк, сюда попал?!" он не
придумал ничего лучше чем "менты поганые загребли". Ребята в уголке жутко
фальшивя пели песню про ментов. Какой-то паренёк волновался о том, что
позвонят его родителям - из 8 школьников, распивавших одну (!) бутылку
водки, задержали только двоих, самых на вид рослых. Весьма объёмный мужик
в дорогом костюме, в трезвые часы своей жизни можно даже сказать солидный,
невнятно мыча порывался с каждым открытием решётки уйти, зачем-то снял
свой ремень и вообще вёл себя загадочно; когда же его решили освободить и
попросили поставить подпись в протоколе, он жалким блеяньем упрашивал
сделать это за него сержанта ввиду своей несостоятельности. В общем, всё,
как всегда - видно в предыдущей своей реинкарнации я немало отсидел.
В двери показались Борис и компания помахали мне рукой и ушли. Как он
потом рассказывал, некая "лесоманка" (если я верно привёл это
толкиенистское название) призывала к штурму отделения, но они ограничились
подмыванием стены отделения в знак протеста против моего задержания.

Примерно через час после прихода мне возвестили:
- Садовский!
- Я!
- Штраф двадцать тысяч!
- Согласен!
И я пошёл расписываться в протоколе и квитанции. Содержание протокола
меня несколько удивило: "...задержан в Hескучном саду за пребывание 3 дня
без регистрации...". Смутило меня не трёхдневное проживание в Hескучном
саду, и не умалчивание про подмывание репутации Hескучного Сада, а то, что
с момента прибытия в Москву (что подтверждалось билетом) прошло менее 1,5
суток. Я начал выяснять с лейтенантом, в чём же дело. Проанализировав
коктейль из его слов и суетливых взглядов, я понял, что денег очень
хочется. Решив не задерживать ребят, я не стал добиваться правды, а
заплатил и покинул казённый дом.

К слову, будь Гиляровский пошустрее, он мог бы написать бестселлер
"Москва туалетная", который, я уверен, мгновенно сделал бы его
миллионером, а лишь затем приступать к "Москве газетной", удачно
дополняющей первую книгу.