"Николай Федорович Садкович, Евгений Львович Львов. Георгий Скорина (Исторический роман) " - читать интересную книгу авторавиленские магнаты устремляли взоры на запад, заискивая перед Веной и
Римом и даже перед захиревшим Тевтонским орденом. Свой народ они презирали. Читаем пожелтевшие листы, письма воевод того времени, жалобы и доносы державцев и через каждую строчку встречаем слова: "быдло", "черная кость", "хлопство поганое". О чем эти письма и жалобы? О "разбойных ватагах" беглых крестьян, о бунтах и непослушании. "Смотри, - говорил кто-либо из нас, радуясь найденному яркому эпизоду, - кажется, этому воеводе крепко попало от "поганых хлопов". Перед нами вставали картины горящих поместий, осады замков или разгона сборщиков подати. Народ сопротивлялся как мог. Борьба против католического насилия сливалась с борьбой против польско-литовской шляхты, воевод и русских бояр. Сельские да и городские жители плохо разбирались в религиозных догматах. Но католичество в народном представлении связывалось прежде всего с наступлением на Русь враждебных сил Запада. Разве не благословлял римский первосвященник знамена немецких "псов-рыцарей"? Разве не помогали католические епископы, монахи и ксендзы порабощать славян и литовцев? Народ сопротивлялся. Борьба велась упорная, отчаянная и все же не могла привести к победе. Человеку, вооруженному знаниями, современной наукой, владеющему марксистским методом анализа исторических событии, нетрудно понять, почему стихийные, разрозненные восстания крестьян были обречены на теснее связаны между собой. Неужели они стояли в стороне от борьбы? Нет, они боролись по-своему. Прикрываясь церковными делами, горожане объединялись в "братства", собирая вокруг церквей посполитый люд. Ведя торговые дела с Москвой, с людьми, близкими по языку и вере, купцы и ремесленники с надеждой взирали на восток... Там росло и крепло молодое Московское государство. Пленительной красотой сиял новый город, украшенный руками искусных мастеров. Далеко разнеслась его слава, и уже прозвучало гордое пророчество: "Быть Москве третьим Римом, а четвертому не быть!" Так говорили русские. А что думали о Москве в Кракове, Вильне и Кенигсберге? Перед нами письма, посольские донесения. Вот что писал командор Кенигсберга магистру Тевтонского ордена Вальтеру фон Плеттенбергу о великом князе московском Иване Третьем: "Старый государь со внуком своим управляет один всеми землями, а сыновей не допускает до правления, не дает им уделов. Это для магистра ливонского и ордена очень вредно: они не могут устоять против такой силы, сосредоточенной в одних руках". Австрийский посол говорил князю Ивану: "Поляки очень боятся, что вся русская земля, которая теперь под королем польским, отступится от него и тебе подчинится". Опасения были не напрасны. Нет-нет да и вспыхнет ссора между каким-либо живущим у границы боярином и воеводой. Покинет боярин литовскую службу, отъедет в Москву и бьет челом московскому государю. |
|
|