"Микола (Николай Федорович) Садкович. Повесть о ясном Стахоре " - читать интересную книгу автора - Винись, холоп!
Он замахнулся на Стахора, но не успел ударить. Стахор прыгнул в сторону и быстрым, коротким движением выбил сабельку из руки Дмитрия. Кормилица всплеснула руками. Крикнула Битяговскому: - Михаил! Гляди на него, боже мой! Что деется... Битяговский бросился к детям. Стахор, продолжая игру, стоял нахохленный, готовый отразить новый удар. Но Дмитрий не нападал. Он смотрел на дерзкого хлопца, широко раскрыв удивленные, злые глаза. Лицо его сжалось в гримасу. Вдруг не стало хватать воздуха, царевич задышал мелко и часто. Это длилось недолго. Стахор не успел понять, отчего таким гневом исказилось лицо Иванова сына, как крепкий подзатыльник поверг хлопца на землю. - Винись, скотина, тебе говорят! Одной рукой Битяговский прижимал Стахора к земле, другой подавал Дмитрию сабельку. - Казни его, царевич, я подержу! Дмитрий протянул вперед худые руки и затряс ими. Все его тело начала сводить судорога, глаза закатились, как у мертвеца, он качнулся на прямых ногах и упал на руки подбежавших мамок. Битяговский отпустил Стахора. Пораженный и напуганный, хлопец не поднимался с земли, глядя, как мамки уносили бьющегося в припадке падучей царевича. - Стах! - негромко позвал из-за ограды Савва. Стахор оглянулся. Отец махал рукой, торопил, а пономарь пятился от радуясь. - Живо, Стах! - снова позвал отец. Бросив сабельку и сорвав с себя пеньковую бороду, Стахор в два прыжка выскочил за ограду. Вечер провел Савва в тревоге. Боялся, не пройдет даром Стахорова прыть. А Стахору было жалко царевича. Эк его, бедного, затрясло. - Видать, он простуженный, - решил мальчик. - Нет, сынок, черная хворь у него, - объяснил Савва, - злые люди, за царя Ивана, навели на младенца. - Помрет? - с волнением спросил Стахор. - Не дай боже такое! И так нам с тобой невядома, что еще будет... Ночью Савва услышал, как кто-то вызвал пономаря из дому. С некоторых пор он стал примечать, что у Огурца есть тайный сговор с братом царицы, Афанасием. Вот и сейчас, незаметно выйдя вслед, Савва увидел - в тени старой бани, на огороде, с пономарей беседовали двое. Вглядевшись, в одном он признал Афанасия, другой был незнакомый монах, в одежде, отличавшейся от здешней. О чем шла беседа, расслышать не удалось. Только видел, как монах отсчитывал деньги, а Огурец крестился, вероятно клянясь. Утром пономарь завел с Саввой непонятный разговор. - Смелый у тебя хлопец растет и ловкий, - начал он вкрадчивым голосом. - С царевичем одногодок, а поди-ка... Не было бы тебе худа с ним. - Мал еще, неразумен, - заступился Савва за сына, - кто осудит такого. |
|
|