"Магда Сабо. Лань" - читать интересную книгу автора

меня и спросила, в чем я собираюсь идти на торжественный утренник первого
сентября. Матушка вздохнула: в гимназии требовалось иметь три форменных
платья, а у меня пока не было ни одного. Так она и не ответила тете Ирме,
лишь что-то пробормотала уклончиво. Маленькие глазки тети Ирмы вдруг
озарились радостью. Явно наслаждаясь ситуацией, она вытянула одну ногу,
поставила ее рядом с моей босой, потом под прикрытием скатерти с кистями
сняла свои туфли и примерила мои сандалии. И несказанно была горда и
счастлива, что сандалии оказались ей даже чуть-чуть велики. И тут же заявила
матушке, дескать, пусть это не будет понято как-нибудь не так, все-таки мы
родственники, и притом близкие: все же матушка ей двоюродная сестра, а меня
она любит как родную; так что, уж если выпал такой необычный случай, что
ноги у нас одинаковы, то она пришлет мне к первому сентября какие-нибудь
свои туфли, - ей они все равно быстро надоедают и она постоянно заказывает
себе новые, а старые так и валяются без применения. Я взглянула на ее ноги:
на ней были желтые туфли из мягкой кожи, со средней высоты каблуком,
маленькие и красивые, словно игрушечные. Матушка опустила глаза.
На следующий день я получила пару черных туфель с пуговицами сбоку и с
серого цвета вставкой из антилоповой кожи. На утренник я пришла в белом
платье, хотя погода в это сентябрьское утро была ветреной, хмурой, собирался
дождь, весь класс оделся в темно-синюю, как предписывали правила, форму, и
все равно некоторые, продрогнув, надели сверху еще и пальто. Мне,
закаленной, холод был не страшен, как какому-нибудь лесному зверьку;
насупившись, шла я в строю в церковь, спотыкаясь в проклятых туфлях с
пуговицами. Классная дама, отозвав меня в сторону, велела передать
родителям, чтобы они купили мне нормальную обувь, на девочку, а не такие
взрослые туфли, бросающиеся в глаза. Я поинтересовалась, даст ли гимназия
вместо этих туфель другие; она спросила мою фамилию, а услышав ее,
покраснела и больше никогда не напоминала мне про обувь. Гимназия основана
была моим прадедом и до сих пор носила его имя, называлась: Гимназия имени
Мозеша Энчи. Мне там полагалось место как правнучке основателя, и я ходила
туда в туфлях с пуговицами.
Спустя год выяснилось, что правая нога у тети Ирмы на размер меньше
левой. Сначала мне просто было больно, потом я стала хромать, а вскоре
совсем не могла ходить. Матушка плакала, когда вечером я мыла ноги и она
видела мои распухшие, стертые в кровь пальцы. К тому времени у меня уже было
четыре пары тетушкиных туфель, одна красивей другой. Когда тетя Ирма умерла,
первым моим чувством было облегчение: больше она не будет дарить мне туфли.
Матушка всегда лелеяла мечту, что тетя Ирма завещает мне все свое достояние;
все - то есть дом, платья и мебель; но завещания после нее не осталось, все
вещи собрал и увез брат тети Ирмы.
Я пошла к Амбрушу и попросила отрезать у туфель носы. В то время
безносая обувь не вошла еще в моду. Отец побледнел, когда я пришла домой в
изуродованных туфлях, с торчащими наружу пальцами в заштопанных чулках.
Некоторое время я и в школу так ходила, пока классная дама не купила из
какой-то церковной субсидии пару туфель и не вручила их мне однажды после
мессы. Я поцеловала ей руку и спросила, что нужно за это делать. С того
времени я стала ходить в интернат, помогать учить уроки третьеклассникам.
Вчера, кстати, занятие на Посудном заводе так и не состоялось. Впрочем,
хоть бы и состоялось - мне было все равно. Так что все быстро кончилось, я
пошла домой пешком, Пипи проводил меня до театра. Я была абсолютно спокойна,