"Магда Сабо. Скажите Жофике " - читать интересную книгу автора

пришлось платить за то, что к ней перешла одежда папы и шесть его белых
халатов.
- Все там будем.
Дядя Пишта отпил кофе из чашки.
- Старых не жаль. Жаль тех, которые молоды, которым бы еще жить да
жить, а тут на тебе: валятся бомбы, все кругом разлетается, и те, на
кого надеялись старики - закроют, мол, им глаза, - уходят раньше нас.
Ну, ступай, тащи, что ли, это несчастное мясо, раз уж пришла тебе охота
с ним возиться.
У Жофи в голове возник план. Она приготовит мясо, сядет вот тут,
на скамеечке, тоже пообедает и наконец порасспросит его обо всем. Не
станет же дядя Пишта орать на нее за то, что она прибрала вокруг! Если
уж ему так хочется сердиться, пусть сердится на Юхошей, на эту самую
Йоли, которая убежала тогда в кино. Когда Жофи вернулась с покупками,
Куль-шапки уже не было у ворот, зато она налетела прямо на Дору.
Они не разговаривали с того самого дня, когда тетя Като указала
Доре на дверь. Дора даже на похоронах не решилась подойти к Жофи и не
поцеловала ее, как это сделали остальные одноклассницы. Жофи было так
одиноко после смерти папы. И если признаться честно, она очень скучала
по Доре. Марианна не подруга, она двоюродная сестра, и к тому же
Марианна любит одну себя.
С Дорой разрешено было только здороваться. Жофика знала, для чего
Дора приходила в школу. В августе открывался лагерь. Из Жофиного класса
туда должны были поехать шестеро, в том числе и Дора. Но для того, чтоб
попасть в лагерь, надо было сдать экзамен по поварскому делу. Вот Дора
и занималась в кружке юных поварят под руководством тети Биро, матери
Анны Биро.
Дора не стала останавливаться и быстро поднялась по лестнице. На
ней была белая блузка и широкая цветастая, как у взрослой, юбка,
которую еще в прошлом году носила Вики. Жофика постояла немножко под
аркой и пошла к дяде Пиште. Отбивать мясо на котлету, оказывается, тоже
нелегко: стоит только немного задуматься, как тут же попадаешь по
пальцам. Один кусок она так исколотила, что мясо разлезлось, как
промокашка, зато вторая отбивная вышла на славу. Потом Жофи очистила
картошку, поставила ее на газ, присела на скамейку и стала дожидаться,
пока сварится обед. Дядя Пишта ни разу даже не глянул в ее сторону, он
лежал с закрытыми глазами. А ведь нехорошо, что он так много лежит на
спине. Когда она поправляла его подушку, та была совсем горячая. Дядя
Пишта вдруг почувствовал, что на него смотрят, и открыл глаза.
Некоторое время Жофи и старик молча глядели друг на друга:
- Дядя Пишта, а вы умеете декламировать? - спросила Жофика.
Ответа не последовало.
- Я спрашиваю, можете ли вы читать стихи? Или петь?
Теперь в ответ раздались какие-то странные звуки, похожие на
скрежет ржавых цепей. Дядя Пишта смеялся. Но смех этот был недобрый. От
него Жофи сделалось не по себе.
- Может, прикажешь старику песни распевать, чтобы тебе не было
скучно, а? Скажи, негодница, своему деду, - дядя Пишта повысил голос, -
чтобы он не посылал ко мне больше таких телят, с такими помощниками за
неделю окочуришься.