"Людмила Николаевна Сабинина. Обломок молнии" - читать интересную книгу автора

Иришку. Иришка явно не справлялась. Видно было, как она суетилась где-то в
самом начале борозды, торопливо рвала траву, разбрасывала, потом собирала,
вспомнив, что тетя Паша наказывала в кучи складывать сорняк. "Старается, а
толку нет", - решила Ксана. Сама она не то чтобы устала, ее просто разломило
всю, спина ныла, лицо горело, глаза щипало от пота. "Ну и работенка. И как
только люди могут... Да это, наверное, самый тяжелый труд!" К полудню не
добрались и до середины борозды. Работа подвигалась все медленнее.
- Шабаш, девки! - крикнула наконец тетя Паша.
Все собрались у края поля, в тени ивняка. Рядом, в неглубоком овраге,
струился ручей. Совсем мелкий, с желтым песчаным дном, а все-таки - ручей.
Вода! Девчата спустились в овраг, бродили но щиколотку в воде, умывались,
многим хотелось напиться, но тетя Паша не велела.
- Вы что, девки, надумали?! А ну, выходи из воды. Не для чего. Там на
взгорке вон стадо пасут, овцы весь ручей ископытили. Экую грязь пить.
Достала из кустов большой молочный бидон, обернутый влажной тряпицей,
пару кружек эмалированных. Ксана своей очереди не дождалась, напилась молока
прямо из бидонной крышки. Прохладно, вкусно, слегка припахивает жестью.
Крышка вся в мелких капельках испарины.
- Работницы тоже, - рассуждала тетя Паша. - Из вас одна только Любаша и
годится. Жидкие нынче девки пошли. Я-то, бывало, девчонкой... Эх, чего там!
Телегу, бывало, ворочала, не то что... Да ты пей еще, Любаш! Не хочешь? Зря.
Молоко свежее. Пейте, девчата, не стесняйтесь.
Тетя Паша стянула с головы розовый ситцевый платок, стала обмахивать
распаренное лицо. Усмешливо покосилась на Любу.
- Добрая невестка выйдет. А что, Любаш, сын из армии вернется - пойдешь
в невестки, а? Во зажили бы. Верно говорю!
Девочки дружно захохотали, а Иришка, та даже повалилась на траву и
ногами задрыгала.
- Не теряйся, Смолякова, жми!
- Пользуйся случаем!
- Да, пользуйся, такой случай когда еще будет!
- Везет Смоляковой!
Люба молчала, ожесточенно терла песком опустевший молочный бидон. А
лицо злое, неприступное. Она всегда такая, если задевать начнут. А
пошучивали над Любой часто. Считалось почему-то, что Смолякова самая
некрасивая девчонка в классе. И самая неудачливая. Почему так считали
девочки, неизвестно: ничего в ней такого особенного. Девчонка как девчонка,
человек как человек. И учится неплохо. Во всяком случае, получше некоторых.
Разве вот рост. Выше Любы ни одной девочки в их классе нет. Да, пожалуй, и в
других девятых тоже. Может, из-за этого над ней и потешались. Чуть что,
начинается: "Верите пример со Смоляковой!", "Изящна, как Смолякова",
"Смоляковой стремянки не надо, с верхней полки книги рукой достает", "Вон
правофланговая чешет, становись в затылок, а-арш!.." А Ксана с ней дружила.
С самого первого класса дружила, и не было у нее лучшей подруги, чем Люба. С
Иришкой тоже дружила, но не так. Иришка насмешница, а Люба, та не подведет.
Все у нее всерьез. Ксана устроилась на траве рядом с подругой, поговорить
хотелось. И о том, что случилось этой ночью, хотелось рассказать, и
вообще... Да нельзя. Дала слово, держись.
- Так пойдешь ко мне в невестки или нет? - не отставала тетя Паша. -
Говорю, соглашайся, не пожалеешь!