"Людмила Николаевна Сабинина. Родео Лиды Карякиной " - читать интересную книгу автора

забрались на нее с ногами. Мы восседали на удобно выгнутой спинке скамейки
и на такой высоте казались себе независимыми, гордыми и житейски
умудренными людьми. Сквозь ветви деревьев сверкали острые точки звезд, низко проплыли
красно-зеленые огни - авиалайнер пошел на посадку. Дельфин выдавал что-то
веселое, мы шумели, хохмили наперебой, даже затеяли возню, кто кого
столкнет со скамейки. На самом-то деле нам было тоскливо и плохо, очень
плохо. Только мы не показывали виду.

- Что там с Карякиной, не знаешь? - спросил меня как-то Андрей Горяев.
- Говорят, кочует с места на место, нигде не удерживается. Правда это? Ты
ведь рядом живешь, поведай...
Мы сидели на лабораторных занятиях по химии. Химию Горяев не любил и
все опыты благосклонно предоставлял делать мне: в химическом кабинете мы с
ним рядом сидим.
- А зачем тебе? - Я встряхнул колбу с окисью марганца, поглядел на
свет.
- Это не взорвется? - Андрюша опасливо отодвинулся.
Он вообще ничего не смыслит в химии, считает почему-то, что
архитектору химия не нужна.
- Во дает! Это же простая марганцовка, чудик!.. Так зачем тебе
сведения о Карякиной?
- Да интересно же! Ну хотя бы с математической точки зрения: сколько
времени это родео может продлиться?
- Родео? Почему родео?
- Ну как ты не понимаешь: вскочит на мустанга, тот сбросит, на другого
вскочит, тот еще брыкливее... И так далее, и так далее. А зрители смотрят
на секундомер: две секунды, три секунды...
Он вытянул из рукава свою длинную кисть - часы у Горяева знатные, - и
случайно задел сосуд, в котором шла реакция. Отдернул руку.
- Горячо! Ты что, не видишь?! Взорвется, а?
- А ну-ка раскрой учебник, градостроитель, - усмехнулся я. - Прочти
мелкий шрифт, описание опыта. Это тебе не картинки рисовать.
- Да ну его, - легкомысленно отмахнулся Горяев, - лучше расскажи про
Лидкино родео... Честно говоря, я потому спрашиваю, что встретил вчера
парня одного знакомого, с вашего двора. Сашка Астраханцев, знаешь?
- Ну, знаю.
- Так вот, он рассказывал, что Карякина приходила к ним на завод. Не
взяли: у них горячие цехи, девчонкам трудновато. Там парней охотнее берут.
Интересно все же, где она теперь?
- Не знаю, Горяй. Я ведь болел две недели, из дому не выходил. Откуда
же мне знать?
Тут в колбе зашипело, жидкость забурлила, вспенилась. Я стал поскорее
записывать в тетрадь формулы, а Горяев увлеченно рисовал на чистом листе.
Как ни посмотришь, вечно он что-нибудь рисует, башку наклоняет то к левому,
то к правому плечу, а на лице такое удовольствие!.. Работал Андрей
уверенно, нанося размашистые штрихи. Я вгляделся - получилось что-то вроде
лошади...
После уроков я спросил Дельфина, что там происходит с Лидой. Витька,
мне показалось, смутился.
- А что? Работает. В школу вечернюю поступила, учится.