"Рафаэль Сабатини. Заблудший святой (Историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

подобен океану энергии, волны которого бурлят вокруг неприступной стены
упрямства и разбиваются об нее. Моя мать дала клятву отдать меня на службу
Святой Церкви и согласна была вытерпеть любую муку, готова была идти и на
смерть ради того чтобы ее клятва была исполнена. У нее была своя манера,
против которой этот сильный человек, мой отец, ничего не мог поделать. Она
стояла перед ним бледная, не говоря ни слова, не вступая с ним в споры,
ничего не отвечая на его мольбы.
- Я дала клятву, - сказала она только один раз; и после этого она
только кротко склоняла голову, избегая его гневных взглядов, и складывала
руки, как воплощение долготерпения и мученичества. А потом, когда буря
отцовского гнева обрушивалась на нее, на ее бледном лице появлялись две
блестящие дорожки, и ее слезы - страшные молчаливые слезы, при которых лицо
се оставалось спокойным и бесстрастным, градом катились по щекам. Это
вызывало новый взрыв брани с его стороны, и он уходил прочь, проклиная тот
день, когда сочетался браком с глупой женщиной.
Его ненависть к этим ее настроениям, к клятве, которую она дала и
которая грозила лишить его сына, вскоре довела его до того, что он стал
ненавидеть самую причину всего этого. Гибеллин по рождению, он довольно
скоро стал настоящим отступником, врагом Рима и папской власти. Он был не
таков, чтобы довольствоваться пассивной враждой. Он должен был действовать,
попытаться уничтожить то, что так ненавидел. Так случилось, что после
смерти папы Клемента (второго Медичи на папском престоле), используя
ослабленное положение, от которого папская власть не успела оправиться
после того, как Рим был завоеван. и разграблен Императором, мой отец собрал
армию и попытался сбросить давнее ярмо, которое Юлий Второй [Юлий Второй
(1443 - 1513) - папа римский (1503-1513). Основным содержанием его политики
была борьба за усиление папского государства.] наложил на Парму и Пьяченцу,
отобрав их у Милана.
Я был в то время семилетним ребенком и отлично помню суету и
беспорядок, которые царили в нашей цитадели Мондольфо в связи с военными
приготовлениями; толпы вооруженных людей, заполнявшие дворы и дворики
крепости, которая была нашим домом, или маневры и строевые учения,
происходившие в зеленой долине за рекой.
Зрелище это очаровало и поразило меня. Кровь быстрее текла в жилах при
звуках медных труб, а когда я взял в руки пику, пытаясь удержать се в
равновесии, все тело мое пронзила сладостная дрожь, незнакомая мне доселе.
Но моя мать, почувствовав с тревогой тот восторг, который вызывали во мне
все эти военные приготовления, уводила меня, чтобы я видел их как можно
меньше.
Засим последовали сцены между ней и моим отцом, о которых в моей
памяти осталось лишь весьма смутное воспоминание. Прошло то время, когда
она стояла словно безмолвная статуя, перенося с поразительным спокойствием
его жестокие нападки. Теперь она просила, умоляла, порою со страстью, порою
со слезами; своими молитвами, своими пророчествами о том, сколько зла
принесут его богопротивные намерения, она пыталась изо всех своих слабых
сил отвратить его от задуманного, помешать ему встать на путь мятежа и
бунта.
А он слушал в молчании, сохраняя на лице непреклонное сардоническое
выражение; а когда поток ее вдохновенного красноречия начинал иссякать от
усталости, он неизменно давал ей один и тот же ответ: