"Семен Альтов. Из неопубликованного 1970-1995 [humor]" - читать интересную книгу автора

дорогу парк.
Дверь открыла худющая женщина с лицом, вызвавшим у Вениамина Петровича
неприятные ассоциации, но с чем -- непонятно.
-- Здравствуйте, -- сказал Бунин, сняв шляпу, -- вы по поводу замужества?
-- Я, -- прошептала хозяйка. -- Проходите, пожалуйста!
Глазки у нее были незначительные, а под стеклами очков терялись вовсе. С лица
свисал увесистый нос, узкая прорезь рта. Вот и все. "Кого она напоминает?" --
мучился Вениамин Петрович, одновременно оглядывая прихожую, коридор, комнату.
Чистота была стерильная да и пахло по-больничному тревожно, как перед уколом.
Осмотрев обе комнаты, Бунин вышел на балкон, который лежал на ветках березы,
остался доволен и вернулся в большую комнату.
Женщина назвалась Ириной Сергеевной и села на стул, положив узкие руки на такие
же узкие колени. Помолчали.
"То, что балкон, это хорошо, -- подумал Вениамин Петрович. -- Зимой можно
одеться потеплей: и воздухом дышишь и никуда ходить не надо. Комнаты две, так
что каждый храпит, как хочет! Лекарствами пахнет, заболел -- не надо по аптекам
мотаться. А то, что не очень красивая, так мы уже не в том возрасте, чтоб
смотреть друг на друга. Но чего ж она все молчит да молчит? Пошла бы ужин
сготовила, надо проверить, как у нее получается."
Бунин уставился на бородавку неподалеку от носа хозяйки. Он понимал, что
неприлично вот так в упор смотреть на физический недостаток, но почему-то не
было сил отвести глаза и посмотреть на что-либо другое.
-- Пенсия моя вам известна? -- брякнул он ни с того ни с сего.
-- Да, я слышала, большое спасибо, -- отозвалась Ирина Сергеевна.
-- Ну раз известна, тогда, может, чай попьем с чем-нибудь?
-- С удовольствием, -- ответила Ирина Сергеевна и вышла на кухню.
"М-да, однако, болтушка! Тишина, как в морге. Но потолки высокие, солнечная
сторона и хамства с ее стороны не будет, никаких бронетанковых войск. Но
страшна! На кого же похожа, ведь похожа на кого-то! С такой выйдешь под руку в
парк, подумают, Бабу Ягу подцепил! Даже не знаю, как быть... А с другой
стороны, персональная медсестра. Если что, воды подаст и уколом обеспечит,
лекарства на любой вкус! А то, что не очень интересная внешне..."
Тут Ирина Сергеевна внесла поднос с чаем, и опять Бунина пронзило страшное
ощущение: на кого похожа, Господи!
К чаю были сухари ванильные и бутерброды с измученным загнутым сыром.
"Так, -- отметил Бунин, -- готовить не умеем. Не то что Вера Павловна!"
В тишине хрустели сухарями, пили чай. Еда застревала в горле Вениамина
Петровича.
-- Чего ж это мы все молчим да молчим, нам что -- поговорить не о чем?
-- Я молчаливая. Знаете, такая работа, всякого насмотришься за день, говорить
неохота!
-- О мужьях бы рассказали, -- Вениамин Петрович кивнул на шесть фотографий под
стеклом, где Ирина Сергеевна была снята в обнимку с веселыми мужчинами.
-- Это не мужья, -- Ирина Сергеевна отломила сухарик, -- это больные, которых я
выходила. Вот они со мной и снялись. На память.
Вениамин Петрович посмотрел на бывшую медсестру с уважением:
-- Ну, как жить будем? Какие мысли, пожелания, предложения?
-- Мне все равно, как скажете, так и будем.
-- Нет, так дело не пойдет, -- обиделся Бунькин. -- Мне нужна жена говорящая, а
то я не знаю даже! Что же вы делать-то умеете? Готовите не по первому разряду,