"Елена Ржевская. Ближние подступы " - читать интересную книгу автора

На опушке леса никаких знаков. Нет белого флага с красным крестом.
Раньше, говорят, это служило защитой. Но не в эту войну.
К дереву приколочена дощечка "Хозяйство Черняка" и стрелка, указывающая
на разбухшие от грязи колеи, ведущие в глубь леса. Мелькают белые халаты
между стволов. В вырытой яме свалены окровавленные бинты, вата... Их
забросают землей или подожгут к ночи, когда дым над лесом незаметен.
Разгружают санитарную машину.
За столом на опрокинутом ящике сидит девчонка в пилотке, косо
напяленной на короткие завитки волос, пишет под диктовку доктора -
маленького, опрятного, снующего среди прибывших раненых. Время от времени
она поднимает от листа безмятежные ясные глаза.
Возле нее на спущенных с машины носилках лежит раненый, прикрытый по
плечи шинелью. Глядит вверх, на раскачивающиеся макушки деревьев. В глазах
терпеливая, смертная тоска.


* * *

"Волга в полосе нашей армии имеет четыре правых притока: р. Сишка, р.
Дунька, р. Ракитня и Р. Большая Лоча...
Река Сишка берет свое начало в заболоченном "10· массиве возле станции
Оленино и пересекает на своем пути восточный склон Среднерусской
возвышенности... Большая извилистость русла и долины и наличие крутых,
сильно рассеченных коренных склонов..."
Что-то исконное, умиротворяющее. Даже, не похоже, что это военный
документ, составленный нашими штабными гидрологами.


* * *

В лесу, в медсанбате. В палатку просунулась голова.
- Разрешите с вами познакомиться. Я ваш санитар. Третьяков.
- А что же ты, санитар, без шапки?
- Я только что из бани - сперли!


* * *

Дождь, сперва мелкий, припустил и быстро расшлепал и без того моклую
землю. В небо уже никто не поглядывал. Никакой напасти не будет - самолеты
не поднимутся, выждут, пока там, наверху, прочистится.
На бревнышке, под крыльцом, - чья-то одолженная плащ-палатка на двоих
внакидку - сидят акробат с акробаткой, чемоданчик у него на коленях, в нем,
должно быть, коврик скатанный да ее трусы в блестках. А сами теперь - кое в
какой одежонке, ничем не поблескивают. Сидят прижавшись, посиневшие на
мокрели, два нездешних человечка. Не военные оба и не колхозные.
По улице мимо них, тяжело чавкая сапогами, танкисты волокут, мочаля их
в слякоти, срубленные молоденькие елочки - маскировать танки.
Перегукиваются, все больше матом. Не торопятся укрыться, вроде их не
поливает. Мокрый дождя не боится. Если и глянут на тех двоих, что под