"К.Рыжов. Все монархи мира. Древняя Греция; Древний Рим; Византия " - читать интересную книгу автора

лет, и еще ни разу враг не отваживался вступить в их страну: беотийцы были
первыми врагами, которых спартанцы увидели на своей земле и которые теперь
опустошали ее, дойдя до самого Эврота и города. Дело в том, что Агесилай не
разрешил спартанцам сразиться с таким, как говорит Феопомп, "валом и потоком
войны", но занял центр города и самые важные пункты, терпеливо снося угрозы
и похвальбы фиванцев, которые выкликали его имя, призывая его как
подстрекателя войны и виновника всех несчастий сразиться за свою страну. Но
не менее заботил Агесилая царивший в городе переполох, вопли и беспорядочные
метания пожилых людей, негодовавших по поводу случившегося, и женщин,
которые не могли оставаться спокойными и совершенно обезумели от крика
неприятелей и вида костров. Тяжелым ударом для его славы было и то, что,
приняв город самым сильным и могущественным в Греции, он теперь видел, как
сила этого города пошатнулась.
Когда Агесилай заметил, что враги намереваются перейти Эврот и силой
ворваться в город, он оставил все другие позиции и выстроил лакедемонян
перед центральными возвышенными частями города. Как раз в это время Эврот
из-за обилия снегов в горах выступил из берегов и разлился шире
обыкновенного, но переправу вброд не столько затрудняла быстрота течения,
сколько ледяной холод воды. Как ни старался Эпаминонд из честолюбия завязать
сражение в самом городе, он не смог выманить Агесилая или вызвать его на
бой, а потому снялся с лагеря, отошел от города и стал опустошать страну.
В Лакедемоне между тем около двухсот граждан, которые уже давно
составили заговор, захватили Иссорий, сильно укрепленный и неприступный
пункт, где находилось святилище Артемиды. Лакедемоняне хотели тотчас
кинуться на них, но Агесилай, опасаясь мятежа, приказал остальным соблюдать
спокойствие, сам же, одетый в плащ, в сопровождении одного лишь раба,
приблизился к заговорщикам, говоря, что они не поняли его приказания: он
посылал их не сюда и не всех вместе, а одних туда (он указал на другое
место), других в иные кварталы города. Те же, услышав его, обрадовались, что
их замысел не раскрыт, и, разделившись, разошлись по тем местам, которые он
указал. Агесилай немедленно послал за другими воинами и занял с ними
Иссорий. Ночью он приказал арестовать и убить около пятнадцати человек из
числа заговорщиков. Вскоре был раскрыт другой, еще более значительный
заговор спартанцев, которые собирались тайно в одном городе, подготовляя
переворот. Но при величайшем беспорядке было одинаково опасно как привлечь
их к суду, так и оставить заговор без внимания. Поэтому Агесилай,
посовещавшись с эфорами, приказал убить их без суда, хотя прежде ни один
спартанец не подвергался смертной казни без судебного разбирательства. Из
периэков и илотов, которые были включены в состав войска, многие перебежали
из города к врагу. Так как это вызывало упадок духа в войске, Агесилай
предписал своим служителям обходить каждое утро постели воинов в лагере,
забирать оружие перебежчиков и прятать его. Благодаря этому число
перебежчиков оставалось неизвестным.
Одни писатели говорят, что фиванцы отступили из Лаконики из-за
начавшихся холодов, а также из-за того, что аркадяне стали в беспорядке
уходить и разбегаться; другие - что они и так провели там целых три месяца
и успели опустошить большую часть страны. Но все утверждают единогласно, что
спасением своим Спарта была обязана Агесилаю, который на этот раз отрешился
от присущих ему по природе качеств - честолюбия и упрямства и действовал с
большой осторожностью. Тем не менее после этого падения он не мог поднять