"К.Рыжов. Все монархи мира. Древняя Греция; Древний Рим; Византия " - читать интересную книгу автора

том же году фиванцы взяли и разрушили Платеи. Это до крайности возмутило
афинян, имевших с платейцами очень давнюю дружбу, и охладило их рвение. В
самом деле, пока афиняне вели войну со Спартой, фиванцы потихоньку прибрали
к рукам всю Беотию и приступили к завоеванию Фокиды. Могущество фиванцев
стремительно возрастало и теперь уже внушало опасение самим афинянам. Итак,
обе стороны стали искать путей к примирению.
В 371 г. до Р.Х. в Лакедемон съехались посольства из всех концов Эллады
для обсуждения условий договора. В числе фиванских послов был Эпаминонд --
муж знаменитый своей образованностью и познаниями в философии, но тогда еще
не проявивший себя как полководец. Видя, что все прочие пресмыкаются перед
Агесилаем, он один решился выступить с откровенной речью, в которой говорил
не только об интересах фиванцев, но и об общем благе всей Греции. Он указал,
что война увеличивает могущество Спарты, отчего все остальные терпят ущерб,
что мир должен быть основан на началах всеобщего равенства и справедливости,
что он будет прочным лишь в том случае, если все будут между собой равны.
Агесилай, замечая, что Эпаминонд пользуется вниманием присутствующих греков,
задал ему вопрос: "Считаешь ли ты правильным с точки зрения всеобщего
равенства и справедливости, чтобы беотийские города пользовались
независимостью?" Эпаминонд, не задумываясь и не смущаясь, ответил Агесилаю
тоже вопросом: не считает ли тот справедливым, чтобы и жители Лаконики
получили независимость (Плутарх: "Агесилай"; 27--28).
Затем был заключен мир, по которому стороны обязались вывести из
союзных городов гармостов, распустить сухопутные и морские силы и
предоставить автономию всем городам. На верность этим условиям мира
поклялись все участники конгресса. Фиванцы были занесены в список
государств, давших клятву, но на следующий день Эпаминонд вернулся и
потребовал, чтобы в списке поклявшихся слово "фиванцы" было заменено словом
"беотийцы" (Ксенофонт: 6; 3; 18--19). "Мы позволим беотийским городам
приносить клятву каждому от своего имени лишь тогда, когда и вы позволите
вашим пери-экам приносить клятву от каждого отдельного города", - сказал он
(Павсаний: 9; 13; 2). Тогда Агеси-лай в страшном гневе вскочил с места и
потребовал, чтобы Эпами-нонд заявил определенно, готов ли он предоставить
независимость Беотии. Эпаминонд в свою очередь опять спросил, предоставят ли
спартанцы независимость жителям Лаконики (Плутарх: "Агесилай"; 28). Агесилай
был возмущен и сказал, что не будет ничего исправлять в документе, на
верность которому они уже поклялись и под которым уже подписались. Если же
они не хотят участвовать в мирном соглашении, то он может их, если угодно,
вычеркнуть. Таким образом, все прочие заключили между собой мир и только
между лакедемонянами и фиванцами оставались враждебные отношения, и фиван-цы
удалились с конгресса в весьма мрачном настроении (Ксенофонт: 6; 3; 19-20).
В это время второй царь - Клеомброт I стоял с войском в Фокиде. Эфоры
тотчас отправили ему приказ выступить против фиванцев. Очевидно, спартанцы
предполагали, что теперь, когда фиванцы лишились союзников, самое время
окончательно покончить с ними. Но на деле случилось обратное - через
двадцать дней после окончания конгресса в битве при Левкт-рах войско
Клеомброта потерпело полное поражение от фиванцев, которыми командовал
Эпаминонд. Погиб сам царь и с ним тысяча лакедемонян - цвет спартанской
молодежи. Никогда, за всю свою историю, Спарта еще не терпела такого
жестокого поражения (Плутарх: "Агесилай"; 28).
Первым следствием левктрской катастрофы был всеэллинский конгресс в