"Владимир Васильевич Рыжков. Пресс-хата для депутата " - читать интересную книгу автора

- Да, память! - сказал Сачковский, проглотил кусочек мяса, и
откашлялся. - Помню, гуляли мы с ней как-то. Обычно она рядом ходит, а тут
отбежала. Я просто с соседом разговорился. Он такой же породы, только
кобель. Оглядываюсь, нет ее! Ну, думаю...
- А я думаю, это они просто так корыто взяли, заодно, - гнул свое
Портнов. - А штакетник жалко! Хороший штакетник был, сосновый, строганный.
Хотел забор...
- А мой вообще ничего дома не делает, - продолжала жаловаться
Выкрутасова. - Все я, все я! Хоть бы гвоздь когда-нибудь куда-нибудь забил.
Сколько просила, все впустую. Давай, говорю, хоть в театр сходим вечером. А
он лежит себе, как будто не чувствует, что от него хотят.
- И я ничего не чувствую, вообще ничего, - переживала Юлька. - Трогай
меня, не трогай - мне по барабану. Не чувствую и все! Специально к
массажисту ходила, думала, уж он как тронет, сразу почувствую! Куда там!
Лежу, как полено, и хоть бы что...
- Да, я чувствую, что ты ничего не чувствуешь, - проворчал Вадим,
безрезультатно пытаясь ее обнять. - Надо тебе еще выпить! Когда доберешь
дозу, сразу все будешь чувствовать!
И он налил ей водки.
У меня терпение было уже на исходе. Я был на взводе и страстно хотел
врезать кому-нибудь по роже, только еще не выбрал, по какой. Настроение
упало окончательно. У меня проблема так проблема! Целый год жизни коту под
хвост! Прошел впустую, как будто его и не было. Только еще хуже стало, чем
было - жена ушла! Вопрос, можно сказать, жизни и смерти, а они! Нет, надо
прекращать этот спектакль! Больше не хочу ничего слушать! Надоело!
Я ударил кулаком по столу и вскочил со своего места, уронив с грохотом
стул. Ноги меня держали слабо, я покачнулся, зацепил рукой бутылку, она
упала и покатилась по столу, поливая его водкой, пока не уперлась в блюдо с
салатом. Сачковский от неожиданности подавился куском хлеба, потому как в
этот момент его жевал. Выкрутасова подпрыгнула на своем стуле, Славик с
Вадимом побросали вилки, Наташка и Юлька взвизгнули, а Портнов пробормотал
что-то матерное себе под нос.
- Хватит! Хватит же! - закричал я. - Сколько можно болтать всякую чушь
про собак и мужей? Понимаете вы, любители корыт и заграниц! Хватит молоть
ерунду! Заткнитесь вы, наконец! Вы куда пришли, на день рождения или в
кабак? Послушайте лучше, что я вам скажу!
Я замолчал и очумело смотрел на них. У меня перед глазами пошли круги.
Их лица начали сливаться в одно безликое существо. Кажется, я начал терять
сознание вслед за памятью. Наверное, это какая-то неизвестная науке болезнь,
когда постепенно отключаются функции организма. При этом сердце работает,
как часы. Но собравшиеся ничуть не переживали на мой счет. Похоже, они
вообще собрались тут обсудить свои проблемы, и я им был до фени.
- Что ты нам скажешь? - спокойно произнес Сачковский и усмехнулся.
- Ничего! - огрызнулся я. - Ничего я тебе не скажу, журналисткая морда!
Тебе вообще наплевать на меня и на то, что я говорю! Осточертели вы мне все!
Вот, что я вам скажу! Сколько можно молоть всякую чушь! Сколько можно
прожигать жизнь! Она одна и больше ее не будет! Если вам на нее наплевать,
то мне нет! И мне надоела такая дурацкая жизнь, от которой нет никакого
проку! Опротивела эта идиотская работа, которой я занимаюсь! Все ваши морды
опротивели! Видеть больше никого не хочу! И знать никого не хочу! Завтра я