"Владимир Васильевич Рыжков. Пресс-хата для депутата " - читать интересную книгу автора

сюда, в эту незнакомую квартиру. Хотя, сейчас с похмелья я даже не мог
вспомнить, какие на мне были ботинки. Может быть, эти, а может быть, и нет.
Но я не стал зацикливаться на таких мелочах. Все это ерунда по сравнению с
другими основополагающими вопросами, приведенными выше.
Надев ботинки, я прошелся по коридору, заглядывая в комнаты. Их было
еще две, помимо той, где я проснулся вместе с этим чудесным созданием,
которое сейчас весело плескалось в ванной. Вообще, квартирка была довольно
просторная, и значит, здесь жил человек не бедный, у которого я каким-то
чудом оказался в гостях. Но вот кто он и как я попал к нему в дом? Ясно, что
пригласил, но не мог же он пригласить к себе в дом незнакомого человека?
Следовательно, мы знакомы. Но тогда почему я его не помню!
В большой комнате я обнаружил обеденный стол, на котором оказалась
грязная посуда с остатками недоеденных блюд и недопитых напитков, батарею
бутылок в углу, перевернутые стулья. Все это говорило о том, что здесь
действительно отмечала чей-то день рождения шумная компания, как и
утверждала моя соседка по постели. Наверное, все разошлись еще вечером,
оставив нас с незнакомкой предаваться сладостному сну в одной постели. А
может быть, разбежались совсем недавно, до нашего с ней пробуждения.
Остается только гадать на этот счет.
Впрочем, причину спешного побега тех, кто веселился в этой комнате, я
понял, как только заглянул в следующую комнату. Вернее, я понял это не
сразу, а по прошествии нескольких минут, достаточных для того, чтобы
определить состояние человека. То есть состояние его здоровья. Нет, совсем
не то говорю - его жизнеспособность воспринимать окружающую
действительность. Короче говоря, понять, жив он или уже нет.
Как только я открыл дверь в эту комнату, мне показалось странным, что в
ней присутствует человек. Комната представляла собой кабинет с письменным
столом и книжными шкафами. Но человек книги не читал, он смотрел куда-то в
потолок, в то место, где было какое-то непонятное желтое пятно. Пятно он
вряд ли рассматривал, потому как оно ему было уже за ненадобностью.
Мужчина лет тридцати пяти, с курчавой шевелюрой, в белой рубашке и
галстуке, сидел в кресле, боком к входной двери, как-то странно откинув
голову на спинку. Не прислонив ее к спинке кресла, а отбросив назад, словно
она, голова, ему уже была не нужна. Почему он не производил никакого шума,
пока мы с незнакомкой выясняли отношения в постели, интересно? Как будто не
слышал голоса в соседней комнате! А может, слышал, да не хотел вступать в
беседу? Я даже представить себе не мог, что в квартире помимо нас может быть
кто-то еще. Но, тем не менее, он присутствовал.
- Ты чего здесь? - спросил я. - Спишь, что ли?
Человек мне не ответил. Потому как действительно спал. Причем вечным
сном.
Это я понял, когда подошел к нему поближе и заглянул в лицо.
В его виске зияло отверстие размером с копейку, с запекшейся по краям
бурой кровью. Засохшая тонкая струйка крови, стекающая по щеке, обрывалась,
не доходя до шеи. Видно, кровь капала со щеки на пол. И точно, прямо под его
головой на мягком светлом паласе растеклось кровавое пятно, уже практически
засохшее. Значит, этот человек сидел тут давно, раз успела засохнуть кровь.
Вернее, не человек сидел, а его труп.
Он был однозначно мертв - для этого не надо было щупать его пульс,
подставлять зеркальце ко рту и производить каких-либо других операций по