"Юрий Рытхеу. Сон в начале тумана ("Сон в начале тумана" #1) " - читать интересную книгу автора

допросишься, яранги у них холодные.
В пологе на некоторое время воцарилось молчание. Окрепший к ночи ветер
захлопал шкурами яранги.
- С гор идет, - проронил Ильмоч. - К утру заметет.
Все затаили дыхание и прислушивались к шуму ветра.
Пламя в жирнике угасало. Женщины, закончив хлопоты по дому,
укладывались спать, снимая с себя все и забираясь под одеяла из оленьих
шкур.
Ильмоч пососал пустую трубку и передал ее Орво.
- Спать будем.
Среди ночи Джон проснулся от смутного беспокойства. Поначалу он не мог
сообразить, где находится. Только что во сне он рубил дрова в подвале
родного дома в Порт-Хоупе, предвкушая приятные часы перед камином у
потрескивающего огня. Он рубил, и вокруг него росла куча дров. Поленья
громоздились одно на другое, образуя высокий штабель, грозивший вот-вот
обрушиться на него. Руки ныли, болели плечи. Джон поглядывал на неустойчиво
сложенные поленья, но почему-то не переставал рубить, до тех пор пока на
него не хлынул дровяной поток. Он сделал усилие, чтобы выбраться из него, -
и проснулся.
Сначала он подумал, что находится в своей каюте на борту "Белинды", но
в следующую секунду нарастающая боль в руках вернула его к действительности.
За стенами яранги грохотал ветер, колотя в стены из оленьих шкур, грозя
сорвать хрупкое на вид жилище и унести его в бескрайние дали тундры. Но
жилище крепко вцепилось в землю. Тряслось, стонало, но оставалось на месте.
Должно быть, это и была та страшная пурга, о которой Джон читал в книгах
полярных путешественников и слышал в портовом кабачке в Ванкувере, а затем в
столице прибрежной Аляски, в Номе.
Иногда порывы ветра бывали так сильны, что Джон отчетливо чувствовал,
как жилище явственно приподнимается с земли, готовое улететь вслед за
ураганом.
Однако обитатели яранги и гости крепко спали, несмотря на грохот ветра,
заглушавший могучий храп.
Джон заворочался на своем ложе. Было душно, хотелось пить. Грохот ветра
назойливо лез в уши. Кисти рук, о которых Джон успел забыть, напоминали о
себе острой болью, и боль эта поднималась вверх, переходила через локти и
поднималась к плечам, а оттуда молотила по голове в такт с ударами сердца.
Воздух в пологе был так сперт, что явственно ощущался щекой как нечто
осязаемое, почти жидкое. Он обволакивал тело, и дышать было трудно.
Джон вспомнил, что совсем недалеко, на расстоянии трех шагов от него,
находится меховая занавеска, которую можно приподнять. Взяв направление в
темноте, он стал тихонько пробираться ползком к передней стенке полога. Он
натыкался на голые тела, пока не нащупал лбом свободно свисающую занавеску.
Помогая головой локтям, он высунул лицо в холодную часть яранги и с
наслаждением вдохнул холодный, пахнущий отсыревшими шкурами воздух.
Грохот бури здесь был слышен сильнее, чем в меховом пологе. Мельчайшие
снежинки проникали внутрь и падали на лицо. Передвижение по темному пологу
стоило Джону большого труда, он устал и чувствовал себя разбитым. Странный
жар охватывал все тело, наливал кости горячей кровью, и единственное, что
умеряло боль и нестерпимую жажду, был холодный воздух. Так, высунувшись из
полога, Джон снова задремал под вой ветра. Он часто просыпался, и это был не