"Юрий Сергеевич Рытхеу. Самые красивые корабли (Повесть)" - читать интересную книгу автора

благодарил всех, а Елена Ивановна не переставала говорить:
- Ну что вы! Да мы ненадолго. К учебному году вернемся. Ой, как будто
навсегда расстаемся!
Пароход уходил светлой летней ночью. Тынэна решила дожидаться ухода
судна и не ложилась спать. Солнце закатывалось долго, косые его лучи
насквозь пронизывали распахнутые летнему вечеру яранги, высвечивали каждую
травинку на пологих холмах.
Прибой будто нашептывал свои мысли, а Тынэна думала о том, что уезжают
самые близкие в ее жизни люди. С малых лет она не была обойдена людской
лаской. Односельчане относились к ней внимательно, и когда ей случалось
заходить в какую-нибудь ярангу, в каждой она была желанной гостьей. Но у
Ивана Андреевича ей было как-то особенно хорошо. Она, по существу, и выросла
у него дома. Может, надо было согласиться и стать его дочерью? Сейчас она
была бы на пароходе, смотрела на берег и, наверное, плакала бы... Как
выглядит с борта корабля родной Нымным? Конечно, не так, как с высоты
полета. А в селе уже стали и забывать, как Тынэна летала на самолете. Первое
время кто-нибудь, бывало, заговаривал об этом, но больше упоминали шамана
Тототто. А когда старик умер, редко кому приходил на память полет Тынэны.
А она помнила. Иногда стоило только воскресить в памяти давний зимний
день, добрую улыбку бородатого летчика, испуганное лицо шамана, как от
худого настроения не оставалось и следа.
Солнце катилось по самому стыку воды и неба. Вот оно зашло за пароход,
и от судна легла на воду причудливо изломанная зыбью тень.
Через несколько минут солнце начнет подниматься, и наступит новый
день - двадцать второе июня сорок первого года. Ровно через десять часов
после Нымныма новый день придет в Москву, на Красную площадь, и тени от
серебристых елочек лягут на красную кирпичную стену.
Загрохотала якорная цепь. Первые минуты движение судна было неуловимо.
Но через некоторое время стало заметно, что пароход все же плывет. Над
трубой потянулось белое облачко, и до Тынэны донесся густой, сочный гудок.
Коснувшись поверхности воды, солнце стало подниматься вверх,
перемещаясь к берегу, к высоким скалистым мысам Ирвытгыра.
Новый день пришел на землю. Тынэна медленно шла к интернату. Галька
тихо поскрипывала под ногами, сонные собаки лениво поднимали головы ей вслед
и широко зевали, высовывая из пастей длинные красные дрожащие языки.
Посреди пустынной, освещенной ярким утренним светом улицы Тынэна
остановилась и как-то по-новому взглянула на родное селение. Ряды яранг,
редкие деревянные дома, с южной стороны зеркальная гладь лагуны, с севера -
море. Жилища раскинулись на неширокой галечной косе, окруженной холмами,
переходящими вдали в горы. Небо часто затянуто облаками. Такие дни, как
сегодняшний, редки даже в летнее тихое время.
Бывают в жизни человека такие мгновения, когда по-новому, по-особому
встает перед ним давным-давно знакомое. Привычное с детства вдруг
наполняется особым значением, и любовь переполняет сердце, захватывает
дыхание, и нежность обращается даже, казалось бы, к самым невзрачным
приметам родных мест. Ну что такого в этих ярангах, в воде мелководной
лагуны, в холмах и горах, вставших на горизонте? И все-таки Тынэна в это
утреннее мгновение еще раз укрепилась в мысли, что никакие другие прекрасные
земли не будут ей так близки и дороги, как эта галечная коса на берегу
Ледовитого океана.