"Юрий Сергеевич Рытхеу. Время таяния снегов (Роман)" - читать интересную книгу автора

дрались за право обгладывать оленьи ноги, чтобы затем вынуть из них
розоватый, тающий во рту, нежный костный мозг.
Улак готовился к зиме. Поднимали и прочно закрепляли на высоких
стойках байдары и вельботы. На крышах яранг меняли устаревшие, подгнившие
моржовые кожи. В ярангах было светло и празднично - дневной свет проходил
сквозь прозрачные, не успевшие потемнеть покрышки. В холодные зимние дни
тепло ценится особенно дорого, поэтому зимние пологи обкладывались со всех
сторон сухой травой. Чинились зимнее охотничье снаряжение, нарты, собачья
упряжь.
Такие хлопоты перед наступлением зимы повторялись из года в год. Но
вот уже несколько лет к этим хлопотам прибавлялось еще ожидание парохода.
Каждый год приходил в Улак пароход с новыми товарами для магазина, с лесом
для строительства домов, с новыми ружьями для охотников, патронами,
капканами. Уходил пароход, и обязательно что-нибудь менялось в облике
стойбища. Годы стали отмечать большими стройками, и в разговорах то и дело
слышалось: "Это было в тот год, когда построили полярную станцию", "Мой сын
родился в год, когда построили школу", "Мы поженились летом, когда
строилась пекарня"...
Но, пожалуй, как никогда, жители Улака ждали парохода в эту осень. Он
должен был привезти электричество! Привезти новый свет, который еще никогда
не горел в ярангах чукчей. Каждый день на полярную станцию приходили вести
о приближении парохода к Улаку. Около магазина, где вечерами собирались
охотники посидеть на завалинке, можно было узнать все новости о пароходе,
вплоть до подробного рассказа о ветродвигателе.
Ринтын никак не мог представить себе, как это будет гореть
электрический свет. Да и бабушка говорила, что этот диковинный свет, может
быть, и хорош для деревянных домов, но вряд ли подойдет для яранги.
Ночь подходила к концу. На востоке еще не было проблеска зари, но по
тому, как похолодал воздух, чувствовалось приближение утра. Ринтын стоял у
стены яранги в позе, исключающей полностью, по его мнению, возможность
уснуть: вытянувшись, как палка, он прислонился к яранге. Но стоило ему
немного задремать, как ноги подкашивались и он оказывался на земле. Чтобы
не уснуть, Ринтын старался все время о чем-нибудь думать.
Он помнит, как строили в стойбище школу. Раньше ученики собирались в
круглом, похожем на ярангу домике. Теперь там размещается колхозный клуб.
Новая школа куда больше старой. В ней четыре большие классные комнаты,
квартира для директора, кухня и еще одна маленькая комната с окнами на
север - учительская. Во время больших праздников стена двух смежных классов
раздвигалась, и получалось что-то вроде зала.
Однажды Ринтын был в школе на встрече Нового года. Посреди зала стояла
елка. Длинные полоски папиросной бумаги, выкрашенные в зеленый цвет,
изображали хвою. Елка была украшена разными игрушками, а на концах ветвей
горели свечи. Ринтыну она показалась настоящей лесной красавицей, чудом,
выросшим здесь, в комнате. Во всех углах стояли ведра с водой - на случай
пожара. Ученики старших классов в масках, изображающих животных, которых
они сами-то никогда не видели, взявшись за руки, кружились вокруг елки. На
сцене играл струнный оркестр работников фактории. Ринтына заинтересовал
один человек, пальцы которого, как спугнутые мышки, бегали по грифу
мандолины. Худое, длинное лицо его выражало невозмутимую серьезность,
неподвижные глаза смотрели прямо перед собой. Когда играли "Марш