"Артем Рыбаков. Игрушки 2" - читать интересную книгу автора

- Сержант, - это Юрину, - поднимите этого... - и он показывает рукой на
тушку унтера. - Умойте и к доктору отволоките, - кивок в сторону Дока.
Я стою, как оплеванный. Командир обводит взглядом собравшихся, цыкает
зубом:
- А вы что собрались? Концерт увидели? Или кино кто обещал показать?
Работы нету? Так я найду... - И внезапно рявкает: - Разойдись!
Народ так и брызнул в стороны - похоже, что даже те, у кого особых дел
не было и не предвиделось, предпочли исчезнуть с командирских глаз.
- Пойдем, Антон, поговорим...
Я понуро поплелся за Сашей. Подойдя, к навесу, закрытому по периметру
немецкими плащ-палатками, он отодвинул загородку и сделал приглашающий жест
рукой. Я молча влез внутрь. "Хм, а уютнененько командир устроился..." - ни с
того ни с сего подумал я, оглядев окружающую обстановку. Перед командирским
тентом, натянутым на высоких, метра два, шестах, была организована
своеобразная "веранда", огороженная со всех сторон плащ-палатками. Внутри
стояло сиденье, снятое с "круппа", и импровизированный столик из дощатого
щита и пары чурбаков. У одной стены на коленях стоял интендант, привязанный
к тонкому деревцу, а напротив него сидел на полотняной табуретке Тотен.
Когда мы вошли, Алик что-то записывал на листе бумаги. Подняв голову, он
спросил:
- Что там у вас за хай?
- Да вот, дружок твой разбушевался что-то, - ответил командир. - Антон,
ты на пеночку присаживайся, в ногах, говорят, правды нет. И руки, кстати,
вытри... - и он протянул мне вытащенный из кармана кусок белого полотна.
Я посмотрел на свои руки - вся тыльная сторона правой кисти была
перемазана уже начавшей подсыхать кровью, да и на левой руке тоже пара пятен
имелась.
- Спасибо, - ответил я и начал оттирать кровь.
- Кого это ты так отделал? - поинтересовался Алик.
- Переводчика пленного... - буркнул я себе под нос.
Командир уселся в кресло, вытянул свои длинные ноги и уставился мне в
переносицу. Неуютное, знаете ли, ощущение, когда тебе переносицу взглядом
сверлят!
- Сань, я честное слово, не знаю с чего я так сорвался... - начал,
было, я, но командир прервал:
- А я - знаю! До тебя только сейчас дошло, что вокруг не игрушки!
Ненависть поперла... Вот ты и излил ее, как тебе удобнее. Думаю, Док, на
твоем месте скальпелем бы махать начал... О, хорошо, что вспомнил! Алик,
сбегай, Серегу позови. Пусть придет, как освободится. И набор "Чик-чик"
пусть захватит.
Когда Тотен ушел, Саша продолжил:
- Я не за то осуждаю, что тебе планку снесло, а за то, что при всех ты
себе волю дал. Ты же командир, пример для многих из ребят. Что он тебе
такого-то сказал, а?
- Про права военнопленных заверещал и Женевской конвенцией стращал. Ну,
и презрением, как "недочеловека" окатил, куда же без этого...
- Понятно... - задумчиво сказал Саша, - А сейчас что на душе?
- Стыдно мне...
- Это хорошо, что стыдно... Может, впредь волю своим чувствам давать не
будешь, ты теперь - лицо "морально ответственное". Держи зверя, Тоха! - с