"Владимир Рыбин. Пять зорь войны " - читать интересную книгу автора - Не горюй, Петрович. Наше дело правое, хоть мы и на левом берегу...
Грач глядит в опустевшее окно на густую зелень вишен, за которой - поля, плавни, граница. Туда ведет желтая посыпанная песком дорожка, чистая и ясная, как лунный след на ночной глади Дуная. Вдруг на этой дорожке, как раз посередине, вспыхивает ослепительно и темным кустом стремительно вырастает взрыв... * * * Под вечер по запутанным заозерным тропам прискакал на коне старший лейтенант Сенько, привез инструкции о переходе к активным действиям. - Ударим на рассвете, чтобы час в час, - радостно говорил Сенько. - Чтобы поняли, что это Возмездие. Грач усмехнулся. - Красивый жест. Стоит ли ради впечатления рисковать людьми? - Войн без потерь не бывает. - Планировать потери мы не будем. Пикет разгромим без жертв. - Интересно, как это получится? - Получится. Этот пикет вот где у меня. Я на него столько гляжу, что, кажется, всех солдат в лицо знаю. - И можете рассказать о вашем бескровном плане? - Могу даже показать на местности... В сопровождении двух пограничников они идут на фланг, туда, где этим утром начальник заставы встретил первых десантников. Убитые нарушители, сложенные в рядок до указаний, все еще тут, лежат в неестественных, странных видит убитых, может быть, впервые в жизни. Правда, и ему утром пришлось участвовать в бою. Но там был огневой бой, убитые оставались в лодках или тонули в Дунае. Бой на расстоянии - это все же не тот бой, когда сходишься грудь на грудь, когда перед тобой белые от страха глаза, когда слышишь, как хлещут пули по тугим мундирам и видишь обычную человеческую боль на лицах - В камышах не осталось? - Мы прочесывали. Сенько подходит к убитым, переворачивает одного. - Не буржуй вроде. Чего он пошел против нас? Грач не раз задавал себе этот вопрос. И теперь, глядя на простоватого парня с застывшим на лице удивлением, он думает, что, может, ради таких вот не слишком разбирающихся в политике деревенских парней Москва и приказывала избегать конфликтов. - Погнали. Вы на другого поглядите, явный немец, фашист. Из простого народа веревки вьют, сволочи! - Простой, не простой - как отличишь? - В том и беда. Грач ждет упреков в неуместной жалости, но Сенько молчит, то ли не желая начинать опасного разговора, то ли понимая его. Война только началась. И хоть сознание уже отдает себе отчет, что мирные разглагольствования на фронте не только не уместны - вредны, душа еще не ожесточилась. - Сейчас я вам покажу, как можно бить врага без потерь, - говорит он, словно оправдываясь, придавая суровость голосу. И идет уверенно через густые заросли тальника. |
|
|