"Владимир Рыбин. Убить перевертыша" - читать интересную книгу автора

Владимир Рыбин

Убить перевертыша

1

Семен увидел этот сверток сразу, как вошел в купе, и уже не мог
оторвать от него глаз. Точнее сказать, он вовсе не смотрел на него, но, и
не смотря, видел бледно-розовую широкую полоску бумаги, которой была
оклеена пачка, так похожая на те, банковские, при виде которых с ним всегда
что-то такое делалось, и он забывал обо всем. Пока эта пачка не
перекочевывала в его карман.
А сейчас она оттопыривала полу серого пиджака долговязого носатого
немца с острым кадыком, который, казалось, вот-вот прорвет сухую кожу на
горле. Собеседник этого немца, полненький господинчик тоже пенсионного
возраста, широко развалившийся у окна по другую сторону небольшого столика,
недовольно посмотрел на Семена, усевшегося в свободное кресло у стеклянной
двери купе, но ничего не сказал, и Семен, ожидавший, что его попрут отсюда,
уселся поудобнее, вынул из кейса яркий журнал "Der Spiegel" и сделал вид,
что занят чтением. Но не до чтения ему сейчас было: все внимание занимала
пачка в кармане с такими многообещающими полосками. Неужто баксы?.. А если
и другое рыжевье, все равно какими же возами надо ворочать, чтобы так вот
запросто таскать фики в карманах? Значит, богатый сундук, значит, когда
хватится, не поднимет шухер, подумает, что потерял.
Только вот вопрос: как взять эту пачку? Немец сидит у окна, Семен - у
двери, между ними - пустое кресло, руку не протянешь. Значит, надо ждать.
Чего чего, а ждать он умел. Среди московских мышей, то есть
карманников, слыл не придурком. Бывало, часами ходил за приглянувшимся
лопатником в чужом кармане, ловил момент. И не мылил, то есть не попадался.
Правда, давно не тычил, не работал по карманам, занятый куда более
доходными делами. Но навык, надеялся, не забыл. А главное - жгло нетерпение
при виде таких вот лохов. И тут уж Семен ничего поделать с собой не мог.
Поезд не стучал колесами, будто не по рельсам ехал, а скользил по
чистой тарелочке, и тихий разговор немцев ничто не заглушало. Время от
времени они поглядывали на Семена - не слышит ли, а потом перешли на
английский и заговорили погромче, уверенные, что сосед не поймет. А он
рубил и по-английски. Натаскался в языке, когда гонял фарцовку возле
"Метрополя" и прочих московских ночлежек для иностранцев. К своему
удивлению, обнаружил тогда Семка в самом себе немалые способности к языку.
Да еще подельник подначил - Левчиком звали: займись, говорит, языками
по-серьезному, скоро, говорит, каждое чужое слово живыми баксами обернется.
То ли такой умный был этот Левчик, то ли заранее что-то знал, только попал
в точку. Настали времена, когда любой чурка, ботающий по-иностранному, в
два счета становился фраером.
У Семена тогда хватило ума послушаться: записался на курсы английского
языка. И вот что было удивительно: зубрил английский, а будто заодно и
немецкий, который проходил в школе. Один язык помогал лучше понимать и
другой. И когда настало предсказанное Левчиком время, Семен сам не заметил,
как из чурки превратился в ловкого дельца. Иногда, конечно, баловался и
карманами: куда денешься от старой страстишки? Только скоро убедился, что