"Владимир Рыбин. На войне чудес не бывает (Искатель N 2 1985)" - читать интересную книгу автора

- Да все ясно: кокнули того немца и немчонка тоже.
Чуда не произошло, на войне чудес не бывает. Только кровью добывается
победа, только кровью...
Справа от замка светлело небо, чистое, без облачка. День обещал быть
солнечным и теплым. А это значит, что ледяная корка быстро просядет и
славянам придется бежать через протаявшее поле. И ползти по снежной жиже. И
сколько их не доползет, навсегда останется здесь?!
Он пнул ледышку, подвернувшуюся под ногу, и выругался.
- Не психуй, комбат, - сказал Соснин, - не все еще потеряно.
- Жалко, что не выгорело с немцем, - сказал Тимонин. - Приказ получен:
к утру выбить их. К утру. А утро - вот оно.
Он посмотрел на черный куб замка, резко выделяющийся на фоне неба.
Темно-серая муть насыщалась светом, и обледенелая гладь поля зловеще
поблескивала.
- В общем так: собирай командиров рот, начальник штаба, будем ставить
задачу.

Курт Штробель шагнул вслед за Францем в темную нишу, и железная дверца
с грохотом захлопнулась за спиной.
Они долго стояли в темноте, ждали.
- Кого ты притащил, Франц?
Голос доносился откуда-то сверху, должно быть, из одного из сводчатых
окон. До окон было высоко. Штробель прикинул: даже если бы красноармейцы
взорвали калитку и. ворвались сюда, они все равно тут бы и полегли,
расстрелянные сверху, забросанные гранатами.
- Я пришел с лейтенантом Штробелем.
- Откуда он взялся?
- Он сам скажет. У него к нам какое-то дело.
Помолчали. Сверху доносился шорох или перешептывание, словно мыши
скреблись в глухой тишине замкнутого пространства. Наконец тот же голос
сказал:
- Иди, ты знаешь куда.
Почти в полной темноте, касаясь пальцами холодных стен, они прошли
узким коридором, так же ощупью поднялись по лестнице с очень высокими
ступенями и оказались на полуоткрытой площадке. Подвальный смрад остался
внизу, а здесь был чистый морозный воздух полей. В открытые аркады под
потолком - рукой не достать - вливался сумеречный свет.
В углу вспыхнул фонарик, луч метнулся, остановился на лице Франца.
- Не нагляделся, Хельмут? - спросил Франц, щуря глаза.
Луч перескочил на Штробеля, ощупал его с головы до ног.
- Ты тут один, что ли? - спросил Франц.
- Ребята спят. Всю ночь ждали, что русские полезут, теперь спят.
Рядом скрипнула дверь, послышался ломающийся голос подростка:
- Проснулись уже. Ты так орешь, Хельмут, мертвого разбудишь.
Фонарик погас, и через несколько минут, когда глаза привыкли к
полумраку, Штробель разглядел перед собой долговязую фигурку Хельмута. Был
он в очках, судя по голосу, ему можно было дать от силы четырнадцать лет.
- В войну играете? Ремень по вас скучает, шалопаи, - сказал Штробель.
- Ну ты, полегче! - взвизгнул парень.
- Тебя когда-нибудь учили со старшими разговаривать?