"Владимир Рыбин. Если разбудить память (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

последних рядах - остальные.
Представляла сама Анна Петровна. Она говорила недолго, но здорово.
- Товарищи! - говорила она. - Ребята! Кое-кто из нас жалуется на
плохую память. А ведь память наша обладает фантастическими возможностями.
История знает немало примеров, когда простой человек выучивал невероятно
много. Приведу только один пример - Маццофанти. Итальянец Джузеппе
Маццофанти, живший во времена Пушкина, выучил пятьдесят шесть языков.
Конечно, не у всех такие способности. Но все могут развить свою память
настолько, чтобы хорошо помнить не только уроки, но и многое другое. Живой
пример этому...
Тут Анна Петровна убежала за кулисы и вывела на сцену красного как
рак нашего Петьку.
- Это Петя Самойлов. Вы все его хорошо знаете. Он сумел развить свою
память. Сейчас Петя прочтет по памяти отрывки из романа в стихах
Александра Сергеевича Пушкина <Евгений Онегин>. - И первая похлопала в
ладоши.
А потом наступила тишина. Слышно было, как воробьи за окном чирикали
на весеннем солнце, да половицы под Петькой скрипели. Он все переминался с
ноги на ногу, уже не красный, а бледный. И молчал.
- У лукоморья дуб зеленый, - подсказал кто-то. Видать, для смеха.
Потом мы зашушукали:
- Мой дядя... Дядя честных правил...
Вдруг Петька словно проснулся:
- Богат и славен Кочубей, - сказал. - Его поля необозримы. Там табуны
его коней пасутся...
Анна Петровна попыталась возразить, что это, мол, не <Евгений
Онегин>, а <Полтава>. На нее замахали руками из учительских рядов: все
равно, мол, Пушкин. И так Петька и продолжал без запинки говорить про
Мазепу да про Марию. С выражением говорил, какого мы от него никогда и не
слышали. Особенно это: <...И грянул бой, Полтавский бой!..>
Прямо мурашки по коже.
Петьку долго не отпускали со сцены. А после мы за него взялись. Мы -
это Колька Еремеев, Ваня Колосков и, стало быть, я. Еще с утра мы
договорились взять <вундеркинда> под свою опеку. Скоро был конец года, и
нам тоже не помешало бы вызубрить по поэмке.
На улице мы подошли к нему с трех сторон.
- Что вы, ребята? - испугался Петька.
- Не бойся, - успокоил его Ваня. - Мы только хотим узнать, как тебе
удалось столько вызубрить.
Но Петька еще больше испугался. Видно, решил, чудак, что мы драться
собрались. А чего тут драться, кулаки учебе не помощь.
- Я и не зубрил вовсе, - сказал Петька. - Чтоб мне лопнуть. Я этих
стихов и в глаза никогда не видел.
- Наверное, ты их сам сочинил, - съязвил Коля Еремеев. Он всегда
такой язва, прямо не может без своих шуточек.
- Да они мне приснились, честное слово. Пусть меня на второй год
оставят, если вру.
Это была всем клятвам клятва. В такую поневоле поверишь.
- Обучение во сне, - обрадовался Ваня. - Известное дело. Я читал:
включаешь магнитофон и спишь себе. А во сне все само выучивается.