"Владимир Рыбин. Дверь в иной мир (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

- Один красивый мужчина обещал мне букет из венерианских оранжерей.
- Я этот красивый мужчина. Обещал - значит, обещал. Но что такое
букет в наше время? В наше время красивый мужчина может подарить красивой
женщине целую вселенную.
- Не многовато ли?
- Что ты, дорогая моя! Для тебя хоть тысячу вселенных. Твой Андреев
уверяет, что это проще, чем подарить один букет.
Она с тревогой посмотрела на него и заставила себя улыбнуться.
- Только поэты называют вселенную во множественном числе.
- Какой я поэт?! - искренне изумился Бритт. - Твой Андреев - вот это
поэт. Жаль, опоздала. Ах, какие он сказки рассказывал!..
- На Ученом Совете?
- Представь себе.
Сердце ее сжалось. Не попрощавшись, она кинулась через толпу, вбежала
в опустевший зал и увидела своего Андреева все там же, у пульта
докладчика.
- Что ты им наговорил?! - не в силах сдержаться, крикнула Марта.
Он невидяще посмотрел на нее.
- Я опоздала. - Теперь у нее был виноватый, извиняющийся голос, и
Андреев, ожидавший совсем другого, скользнул по ней взглядом, в котором
было удивление.
- Ты могла все слышать, не вставая с постели.
- Я хотела быть рядом.
- Опоздала.
- Я и говорю, что опоздала. - Она была рада уже тому, что он
оторвался от своего так нелюбимого ею самосозерцания.
- Ты можешь все услышать и увидеть в видеозаписи...
- А самому тебе трудно рассказать?
- Трудно, - грубовато сказал он и вдруг, отстранив ее, направился к
выходу в сад, куда пошел Бритт.
Андреев догнал своего друга на аллее, пестрой от первой осенней
листвы, ни слова не говоря, пошагал рядом. Бритт покосился на него и тоже
ничего не сказал, сделал вид, что отдыхает, любуется прелестью сада.
Это был удивительный сад. Вдали за рядами кипарисов синело море.
Тропа бежала по пологому склону и была как нить Ариадны, от которой не
оторваться. Она ныряла в сумрачные тоннели влажных зарослей, за которыми
неожиданно открывались теплые бронзовые сосны на солнечных и сухих дюнах.
Потом начинались можжевельники, темными кипами раскиданные на ослепительно
зеленых лужайках. Можжевельники сменялись огромными разноцветными
валунами, лежавшими на чистой траве, похожими на сказочные придорожные
камни-ведуны. Тропа обегала эти камни и круто поворачивала к невидимой
прежде рощице березок, настолько ослепительно белых, что и в пасмурную
погоду путник невольно поднимал глаза к небу, ища Солнце. Дальше березки
расступались, и за сухой порослью полян вставало перед глазами златоглавое
чудо невесть каких давних времен - старорусская церковь. Посреди поля
стояла перед церковью одинокая старая береза, устало шевелила свесившимися
до самой земли длинными своими косами. И снова шла веселая пестрота южных
зарослей. Печальные ливанские кедры тянули к путнику длинные руки своих
ветвей. Альпийские луга стлались под ноги на пологих склонах. Террасами
сбегали сады к светлому морю, слившемуся с небом...