"Алексей Рыбин. Генералы подвалов" - читать интересную книгу автора

телевизор "Рекорд", и не могла поверить, что это действительно происходило с
ее семьей. Так разительно отличалась жизнь нынешняя от той, далекой и с
расстояния в несколько лет видевшейся какой-то грязной, словно
сосредоточенной в одном, вечно закопченном, раскинувшем по всей ванной
комнате уродливые толстые рукава труб, водогрее. Он первым вспоминался
Насте, когда она, оглядываясь назад, мысленно возвращалась к детству. По
ночам он вдруг начинал рычать человеческим голосом, жутко, с подвываниями,
будил Настю, она ежилась под одеялом и представляла себе какое-то страшное
существо, проникшее в квартиру и что-то ищущее, может быть, ее, Настю. Всю
ночь призрак, поселившийся у Волковых, хрипел, стонал и булькал, а утром
эмалевая поверхность ванны бывала присыпана сажей, скрывающей желтые
дорожки, оставленные бесконечно капающей из старых труб ржавой водой.
Мать ушла к одной из бесчисленных своих подруг, сказав, что дома будет не
раньше завтрашнего, вернее, уже сегодняшнего вечера. Спать не хотелось. Да и
смешно спать, коль она осталась дома одна. Не так уж часто Насте удавалось
побыть хозяйкой в собственной квартире, без надоевших советов и подсказок,
без всех этих "выключи чайник", "сделай музыку потише", "иди ешь, а то
остынет, двадцать раз греть никто не будет, каждый день одно и то же". Вот
именно - одно и то же! Как они не понимают, что если изо дня в день
несколько лет подряд повторять про чайник и музыку, то она просто перестанет
реагировать. Будет воспринимать эти замечания как данность, как обои в своей
комнате, - единственное, что осталось в их квартире "совкового". Рисунок на
обоях Насте очень нравился, и она отстояла свою комнату, не дала ее
"европеизировать", сказала, что белые стены ей не нужны, что пусть у себя
родители творят что хотят, хоть нестругаными досками стены обшивают, а ей
оставят ее любимые обои.
Хорошие у нее родители, очень хорошие, она их очень-очень любит, но
все-таки с каким бы удовольствием она жила одна. Она абсолютно все умеет,
отцу только кажется, что она еще беспомощный ребенок, который не в состоянии
отвечать за свои поступки. Да и мама тоже все выхватывает у нее из рук.
Только Настя соберется что-то делать на кухне, как мама тут же лезет с
советами: это не так, то не правильно, как будто Настя сама не знает, как
надо. Просто у каждого разные методы: мама по-своему привыкла, Настя -
по-своему. Зачем же навязывать?
Настя подняла руки и потянулась изо всех сил. Не хрустят косточки, это
хорошо. А то отец, как начнет утром разминаться, что, правда, бывает
довольно редко, так хруст такой стоит, даже страшно. Вроде и не старый ведь,
сорока еще нет. Хотя какое там, не старый - после тридцати уже все. Каюк.
Какие там у них радости? Да никаких. После тридцати - это разве жизнь? Так,
прозябание. Ну, ей, Насте, до тридцати еще целая жизнь. Можно не
волноваться. Она еще все успеет.
Раз родителей нет дома, можно спокойно покурить в комнате. Ничего, до
прихода отца проветрится, а то замучилась она бегать на лестницу. Правда,
надо отдать родителям должное, когда проблема ее курения встала, как
говорится, ребром, они сжали зубы и пустили ее на самотек. Конечно, глупо
ведь устраивать сцены и читать лекции о вреде табака шестнадцатилетней
девушке. Все равно, если хочет, будет курить. А прятаться с тлеющим окурком
в рукаве, кидаться за угол при виде отца или матери - это как-то и вовсе не
солидно. Но каждый раз выходить из квартиры - все удовольствие пропадает -
это же надо отложить все дела, тапки напялить, взять пепельницу, сигарету,