"Алексей Рыбин. Фирма (Книга-Игра-Детектив)" - читать интересную книгу автора

цилиндрик был живым существом, когда ощутил тепло, исходящее от нее, он
осознал, что именно сейчас его жизнь стала абсолютно полной и обрела
долгожданный смысл. Его захлестнул восторг, откуда ни возьмись появилась
бешеная энергия, адреналин забушевал в насыщенной наркотиками крови, голова
прояснилась, и он все понял.
Ему захотелось улыбнуться, заорать, засмеяться от радости, от первой в
жизни настоящей радости, радости осознания смысла собственного бытия и
отсутствия изматывающей душу пустоты внутри.
"Не успею, - подумал он. - Не успею".
Благодаря своей удивительной способности к самоконтролю он,
одновременно с бешеным приливом невиданного счастья, определил, что пуля
летит быстрее, чем он может улыбнуться.
"Не успею. Жаль. Ладно, потом. Потом. Сейчас и так хорошо..."
Когда пуля коснулась своим остреньким клювом кожи на его лбу, в
ослепительной, жгущей глаза вспышке белого света он увидел все сразу -
комнату, затянутую табачным и пороховым дымом, подъезд многоэтажки, в
которой он сейчас находился, улицу, огромный город, просыпающийся и
готовящийся к новому рабочему дню. Его поразили истинные размеры чудовищного
муравейника, в котором он провел большую часть своей жизни, хотя прежде ему
казалось, что он прекрасно знает свой родной город, но нет, этот город был
гораздо больше и сложнее, чем ему представлялось ранее.
Он видел каждую улицу, каждый дом, каждую квартиру, видел одновременно
всех людей, мог рассмотреть лицо каждого из миллионов жителей гигантского
мегаполиса.
Все жители шевелящегося каменного муравейника двигались по строго
определенным траекториям, совершали запланированные действия, движения, все
их жесты были предусмотрены мудрым и сложным планом, и он увидел наконец всю
таинственную систему связей, ниточек, тянущихся от каждого жителя города в
строго определенном направлении, увидел он и кукловодов, дергающих за
ниточки, и режиссеров, покачивающих головами, когда кто-то из кукловодов
ошибался и выходил за рамки сценария.
Пуля пробила лобную кость над правой бровью, и в этот миг он увидел и
себя, узнал о своем истинном предназначении в пьесе, поставленной теперь уже
известными ему режиссерами, и поразился ничтожности собственной роли.
"И это все? Только ради этого я... Нет, все не так! Не так! Я другой...
Переиграем... Это даже не "Кушать подано"... Даже не статист... Это же
что-то вроде шагов за сценой... Я же могу, я умею, я знаю, как надо... Это
не моя роль!.. Это ошибка!"
Пуля вошла в мозг, она двигалась, почти не замедлив скорости, крушила
серое вещество, превращая его в отвратительную грязную кашу, рвала сосуды и
нервные узлы.
"Нет! - кричал он. - Остановите! Назад! Так нельзя! Я не хочу! Верните
мне..."
Свет меркнул, и вместе с этим наваливалась невероятная, тупая, с
тошнотой и смертельным жаром боль, боль, которую невозможно представить себе
живому человеку, каким бы воображением он ни обладал.
"Ад, - подумал он, и это была последняя мысль, которую выдал уже
необратимо разрушенный мозг. - Вот он, ад... А я-то думал..."

Убийца посмотрел на дернувшееся, а потом замершее в кресле тело,