"Алексей Рыбин, Виктор Беньковский. Ослепительные дрозды " - читать интересную книгу автора

как горничная Глаша на шею Сашке Ульянову села. А брат его, Володя, взревновал.
Хотя по малолетству не понимал, что ревнует. Оттого и революция приключилась.
- Кто тебе такое поведал, - хмыкнул Царев.
- Да Огурец, кто же еще, - сказал Леков.
- Ты его слушай больше, - пробурчал Царев. - Он тебе еще и не то пораскажет.
Ему бы в писатели пойти. Такой талант пропадает.
- О, какие телки классные заметил Куйбышев, увидев из окна уже тронувшейся
машины двух девушек, медленно бредущих по Московскому проспекту.
- Может, возьмем с собой, - с готовностью отреагировал Леков.
- Некуда. Куйбышев поерзал задом на сиденье. - Разве, на колени посадить.
- Да ну их к бесу, - сказал Царев. - О деле нужно думать.
- И то верно.
Леков повернул голову и проводил глазами девушек.
- А та, светленькая, и вправду, ничего.
***
Машина с тремя мажорами проехала мимо.
Светленькая поморщилась.
- Господи, как я этих фарцовщиков не люблю... Тупые, как пробки. Одни только
бабки на уме.
Светленькая помолчала, потом обратилась к подруге, продолжив давно начатый
разговор.
- Слушай, а сколько ему лет вообще?
- Не знаю. Кажется, двадцать пять. А, может, двадцать четыре...
- Такой молодой? Я думала - лет тридцать.
- Да ну, нет. Это Дюку тридцатник. А он - помоложе.
- Ни фига себе! А выглядит, прямо, солидол...
- Какой, к черту, солидол? Он же алкоголик. Настоящий алкоголик.
Представляешь, с таким жить?
- А что такое? Подумаешь, пьет? Все пьют. Нормально. Ничего страшного. И
тоже. сказала - "алкоголик"... ты что, алкоголиков не видела? Алкаши - это
"соловьи". У пивных ларьков, работяги... Ты его не равняй...
- А я и не равняю. Все пьют. И я пью. Подумаешь?.. Только он-то без vine жить
не может...
- Большое дело. Хемингуэй тоже пил. И Джиммми Пэйдж. И Лу Рид. И Моррисон...
Вот проблема века, большое дело...
- Ну да, согласна. Тем более, что wine, все-таки, освобождает сознание...
расширяет...
- Ну-ну. Говори.
- Да ты понимаешь... Да?
- Да. Песни у него, конечно, гениальные. Таких никто не пишет. И не напишет
никогда.
- Ты знаешь, я, ведь, люблю его...
- Да? Ты что, совсем дура?
- Почему?
- На хрен ты ему нужна? И потом - я, как представлю себе, что я бы с ним
гуляла - нет, не хочу... Врагу не пожелаешь...
- Да? Ой ли?
- Вот тебе и "ой ли"! Он же бабник, бабник жуткий. А я ревнивая...
- И я. Я бы его не пустила от себя никуда. И ни к кому.
- Так бы он и послушал тебя, дуру.