"Алексей Рыбин, Виктор Беньковский. Ослепительные дрозды " - читать интересную книгу автора

целлофановый пакетик возникли в ее руках, будто ниоткуда.
- Что это? - спросил Саша.
- Это-то, - ответила раскрасневшаяся горничная. - Это тебе только на пользу
пойдет. - Покурим, барин.
Что за табачок-то у нее, интересный какой табачок.
Пухлые пальчики высыпали табачок на бумажку. Р-раз! В пальцах горничной
материализовалась сигатерка.
Саша щелкнул своей "Зиппой". Втянул сладкий дым и зажмурился.
- Дай, сказала Глаша. И взяла у него сигаретку.
- Странный у тебя табачок, - сказал Саша.
- Таджикский, - Глаша запрокинула голову и смотрела в небо.
Ох, как хорошо-то мне... Ох, как весело..."
- Я лублу тебя, Глаша, - давясь смехом сказал Саша. - Я лублу табы....
- Я знаю, барин.
Глаша затянулась косячком. Протянула его Саше.
- Пяточку сделай, барин.
- Что?
Александр Ильич Ульянов посмотрел на любимую. Любимая - с крупным лицом,
крупная в руках и, видимо, решительная в действиях, крутила в пальцах чинарик.-
Барин, еще затяжечку?
Облака над Волгой неслись со скоростью курьерского поезда. Папоротник. Откуда
здесь папоротник-то взялся? И, ведь, как отчетливо виден? До малейших деталей.
Детали. Это ли не главное? Почему он, Саша, раньше не обращал внимание на эти
самые детали? Мир состоит из деталей, детали - это самое главное, детали - это
характер человека, это цвет панталон твоей девушки, это запах, несущийся из
трактира, в котором тебе нужно купить свежий - не от Мюллера, как папа говорил -
хлеб
Детали - это скрип сапог Юрьича, сумрачного мужика, который приходит раз в
месяц проверять и чинить замки на воротах, это писк народившейся мыши в амбаре -
этот писк слышен всем, всей семье, слышат его и маменька, и папенька, и Володя
слышит, только виду не подает - а то - малы еще, чтобы указывать и советы давать
- потом только, дня через два папенька, Илья Александрович скажет - Да подите,
кто-нибудь уж, наконец, разберитесь там...
Мир становится совсем другим, когда обращаешь внимание на детали. Вот
жужелица бежит. И сколь значимым оказывается ее бег. Черное блестящее тельце с
красноватым отливом. Продукт эволюции. Хищник. Решительный и беспощадный.
Хищник в своем масштабе. Победитель. Саша все крутил и крутил в голове эту
фразу, он хотел придать ей чеканность, чтобы эта чеканность Глашу проняла.
"Выкованный из чистой стали с головы до пят". Так любил говорить о себе купец
Венедикт Ерофеев. В Симбирске все об этом знали.
Голова у жужелицы маленькая, а челюсти мощные. А если ее ухватить пальцами,
то жужелица будет сопротивляться, пытаться вырваться, укусить, и запах.
Отец часто говорил про особенный запах "Тонки-250". И Григорьев говорил.
Бывало, сидят за столом, водку пьют про эту, их "Тонку-250" рассуждают. И про
какой-то кипящий гидразин.
- Жужелица пахнет как "Тонка-250", - сказал Саша Глаше ни с того, ни с сего.
- Эк вас, барин, растащило.
Голос Глаши, словно пропущенный через SPX-90 с хорошей реверберацией.
- Надо взять себя в руки, - вяло подумалось Саше.
Папоротник начал расти. Причем, удивительно быстро.