"Святослав Юрьевич Рыбас. Русский крест " - читать интересную книгу автора

- Нина Петровна, мне горько об этом вам говорить, но гражданские
беженцы подлежат эвакуации в последнюю очередь, - сообщил офицер, глядя в
сторону.
- Это меня не касается! - раздраженно ответила она. - Моя организация
принадлежит к составу армии.
Нина попрощалась с ним и направилась дальше по Раевской улице. Однако
настроение было испорчено, сделалось тревожно, и тень поручика Козловского
реяла в ледяном ветре.
Днем Нина возвращалась по Серебряновской улице и чуть не попала в
облаву. В трех шагах от нее тротуар перегородили офицеры с погонами
Марковского полка и останавливали всех подряд, требуя документы и с
ненавистью отпуская шутки по поводу тыловых крыс.
Остановили широкоплечего мужчину в богатом дореволюционном пальто с
бобровым воротником, допытывались, кто он.
- Тили-бом, тили-бом! Повстречался я с жидком! - с хмельным добродушием
проговорил один из марковцев, маленький, щуплый, с лицом херувима.
- Я грек! - возразил мужчина. - Что вам угодно?
- А, грек? - обрадованно воскликнул Марковой. - Это ваши пиндосы
сегодня выгнали моряков из "Ривьеры"? - Он толкнул грека к стене, тот
испуганно поднял руки и покорно отступил.
Офицеры задержали человек шесть, отняли у них документы, и задержанные,
словно понимая, что виноваты, приниженно уговаривали отпустить их.
Нина перешла на другую сторону, не дожидаясь, когда марковцы обратят на
нее внимание. Ей не было жалко гражданских и грека. Ей было горько за
офицеров. Они чувствовали разложение тыла и ничего не могли исправить. Да и
кто мог?
Нина только видела, что жизнь на территории Вооруженных Сил Юга России
с самого начала была устроена не так, как нужно. Многим фронтовикам это тоже
было видно, но Нина еще была шахтаовладелицей, пусть от шахты у нее и
остались одни бумаги, и она замечала глубже несоответствия корниловского
слепого патриотизма и эгоизма торгово-промышленных интересов. В минуту
отчаяния, когда добровольцы оставили Роестов, она думала, что нужно было
установить в тылу жестокие наказания, вплоть до виселиц, лишь бы заморозить
разложение. И еще нужно было решить, за что воевать. А то воевали за разное,
за монархию и за республику, не зная, как будет на самом деле. А были бы
заградительные отряды с пулеметами, были бы ясные цели - и взяли бы еще
крепче большевиков "единую и неделимую" под уздцы.
Но судя по всему, теперь уже было поздно.
И Нина не удивилась, узнав, что "Ривьера" вправду устояла против
военно-морского ведомства - снова вмешался представитель греческого консула.
Чему удивляться? Это был конец. Следовало позаботиться о своей голове.


* * *

Первого марта в город прибыл главнокомандующий Деникин.
Второго марта опубликовали его приказ: "Армии тают. Все мои приказы о
ловле и карах дезертиров и уклоняющихся остаются мертвой буквой...
Приходится применить другой метод. Если в недельный срок тыл не будет
расчищен и дезертиры и уклоняющиеся не будут высланы на фронт, то кары, им