"Святослав Юрьевич Рыбас. Что вы скажете на прощанье?" - читать интересную книгу автора

- Надо. Во Львов.
- Плохо, спортсмен... Не поедешь.
- А если защиту на осень?
- Из-за каких-то сборов? Нет, Карташев... Хочешь в шахматы? Надо
развивать симультанное мышление.
"Черт с ним! - подумал Вадим. - Не буду просить".
На улице тени исчезли, асфальт раскалился. Вадим поехал домой.


* * *

Дома он выкупался и переоделся. Из зеркала на него глядел худощавый
верзила с перебитым горбатым носом. Под глазами наливались мешки, они
напоминали о прошлой ночи.
В письменном столе отца он взял деньги. В ящике увидел ключи от сейфа и
тоже взял их. Ему было интересно узнать, что храпит отец на работе, надо
было пойти в институт и забрать все его вещи.
Сквозь залепленное паутиной окно гаража просачивался размытый свет.
Вадим включил электричество, запыленная "Победа" засеребрилась. Сладко пахло
бензином и промасленной ветошью. Когда-то давным-давно Вадим засовывал нос в
канистру из-под бензина и с наслаждением дышал, пока отец не давал по шее.
- Поедем? - сказал "Победе" Вадим.
Скорость зажигала его. Промелькнула школа, в которой он учился,
отскочил назад тускло светящийся купол планетария, проплыл черно-синий пик
террикона шахты, где Вадим проходил практику...
Он свернул с бетонки на грейдер. Скорость не уменьшилась: так же
стремительно и незаметно, как и дома, отлетали назад деревья придорожной
лесополосы справа и желтое поле подсолнухов слева. Впереди была
автозаправочная.
На обратном пути Вадим остановился. Пыль сразу осела на его ботинках,
но дальше трава была свежей. Розовели клубочки клевера, белели гроздья
борщевика, и то здесь, то там торчали жесткие стебли молочая. По дороге
проносились грузовики, дрожали листья на ветках, кружились пчелы.
Вадим изумленно глядел на яркую солнечную поляну; ее теплые цветочные
запахи, ее шорохи и жужжание были ему странны. Он чувствовал, что все это
живет. Для восемнадцатилетнего человека с его грубыми и конкретными
представлениями о жизни нынешнее ощущение было новым. Разве стояли рядом
жизнь человеческая и существование степной травы?
Вадим смутился и вернулся в машину. Он нажал на сигнал. Ясный
бессмысленный звук несся над поляной.
"Я умру, а все будет по-прежнему, - думал Вадим. - Как нелепо
устроено!"
Но умирал не он, а его отец, и Вадим почувствовал себя виноватым.
Он завел мотор и тронулся. При виде встречных грузовиков Вадима брал
страх. Прежде с ним такого не бывало.
Он взбежал на больничное крыльцо, толкнул его и остановился. На стене
висел список больных, отец был последним. "Очень тяжелое состояние". Вадим
рванулся по лестнице вверх. Санитарка крикнула, чтобы взял халат.
Палата была в самом конце темного пустого коридора.
Отец повернул к нему голову. Он водил правой рукой перед глазами,